Особое внимание Б. уделил нашему посещению могилы его родителей. «Катя, трудно говорить, но чувство к родине великолепно и даже священно. В Ревде много месст, которые дороги мне с различных точек зрения. Но там есть места, которые должны стать дорогими и для вас, коль вы мои. Одно из них – могила моих родителей. Они лежат вместе – так хотела мать. Посетите этот холмик и запомните. Принесите по два живых цветка каждая и оставьте на могиле. Они быстро погибнут, но ведь это участь всего живого. А еще сделай так, как делала моя мать: спрячь на могиле под травинками и камушками мелкие монеты – «подарки» от деда и бабы. «Находками», сколько найдут, пусть каждая распоряжается самостоятельно. Моя мать проделывала это без слез, но с какой-то глубокой спокойной грустью на лице. Это ведь все не дань слащавому лиризму. Это дань немаловажной для нас человечности. У могилы моих родителей вспомни и своих. И этой могиле отдай несколько символичную дань уважения всему тому хорошему, что было в твоих родителях. Конечно, было бы лучше, если бы вы, не известные им, но дорогие люди, хоть немножко побыли бы с ними одни». Мы побыли с Лидой, двоюродной сестрой Бориса. В очередное воскресенье она повела нас троих на кладбище к могиле родителей Бориса. Путь не ближний, и всю дорогу Анюта несла сумку, а Наденька шла сама, распевая песни собственного сочинения. Не помню, кто их фотографировал.
Получив эти карточки, 6 августа Б. писал: « Вы, оказывается (хоть и раньше в этом не сомневался) можете быть очень хорошими: сильными, бодрыми, умными. Катя, я рад твоему счастью и очень благодарен тебе за искренность в наших отношениях (очень скоро он это забудет). Рад и твоим словам об Анюте. Давай и дальше в этом духе относительно ее. Наденькой, как и ты, я пока (?) очень доволен, а что она и мамино немалое счастье – вдвойне. И рад, что смог подарить (в какой-то мере) это, пока небольшое, но растущее счастье именно тебе и никому другому, а посему береги себя, хотя бы для них. На фото они прелесть, жаль, что без тебя. Но спасибо тебе и им. Эти фотографии у меня на столе постоянно. За визит на могилу отца и матери большое, пребольшое спасибо. Мы, я, конечно, виноват за ее состояние. В ближайшее время я постараюсь что-нибудь сделать. Думаю поставить хороший уральский камень со скромной надписью, предварительно собственноручно оформить могилу.
Я теперь в субботу и воскресенье отдыхаю, езжу в лес с ночевкой и даже один. Был и в компании с лабораторией технологов. В профкоме взял одноместную палатку и вещевой мешок. Жаль, что плохо с грибами, их почти нет в этом году. Жаль, что тебе не удается по-настоящему отдохнуть».
«Грустные разговоры они ведут между собой, - сообщала я ему. - Анка все время вздыхает о том, как она не хочет ехать в Москву. Ей понравилось, что здесь в гостях у кого-нибудь и в больнице ей все время дарили гостинцы, не ругали, а ласкали. А приедешь в Москву – опять школа с воспитателями и учителями, опять обязанности, и мама будет заставлять учиться – и никакой беготни с подружками. Я ей объясняла, что, если останется здесь, как предлагает Лида, начнется та же проза, что и в Москве. Оставить ее здесь я не могу – окончательно отобьется от рук, не будет моей. К тому же для Лиды и Света и Анка только существа, на которые можно изливать свое раздражение, необоснованные обвинения и прочее. Она хороший человек, но горести уже одолели ее. Они заправляют ею, ее поступками, она в их власти, поэтому с трудом замечает в людях (и в детях) хорошее». - «Анюту ни в коем случае нельзя оставлять в Ревде: режим будет под сомнением, воспитание – еще под более большим», - соглашался со мной Б.«Наденька все время с вожделением говорит о Кемерове и собирается возвращаться только туда – там дом. Хорошая, разумная девчушка, уже по-настоящему Еньку танцует, первый класс-тарантас и шейк. Над ягодками сначала песенку споет, а потом уж есть начинает. Очень ласково играет с кошечками и собачками. «Мама, ну что меня Венелка (Венерка, кошечка) тапает (цапает) за платье и колготы полвала (порвала)», - жаловалась она, но тут же лезла с ней играть и весело хохотала над ее проделками. И кот Мишка научился стоически переносить ее любовь. Сначала он ее жестоко царапал за то, что она очень неприятно перехватывает его живот (для кота и с кошачьей точки зрения) и так носит, потом смирился. Наверное, после того, как они вдвоем со Светой лечили его боевые раны, полученные им в битве с кротами, обосновавшимися в подвале дома. Был у Наденьки и другой Миша – Леонида сынок. Прелесть мальчик! Ровный, спокойный, деловой и учится хорошо. С Наденькой они дружат. Миша катает ее на велосипеде, даже подстилку под попку приспособил, а она ему ласковым вниманием платит. До чего приятное зрелище! Все девочки в поселке были ее девочками – подружками. Так она их зовет».
Свободное копирование
