Савицкий в мои студенческие годы приезжал в Ташкент за картинами, которые оставлял мне на хранение. Помню, например, у меня на Бешагаче хранилось много картин художницы Кашиной. Он приезжал ко мне и на ул. Карборундовую, где познакомился с моей женой и тёщей. Тогда он сказал, что я совершил «мезальянс». Я подумал, что как «бедный студент-приживальщик», а теперь понимаю, что он предвидел трения с родственниками жены из-за моих занятий искусством, а вернее и, конечно, из-за «богемной» жизни.
Когда мы увязывали картины Кашиной, Савицкий в первый раз предложил мне заменить его в будущем на посту директора Музея. Начал, как всегда: «Когда-нибудь я подохну…». Но когда после института я поработал в Музее, он говорил уже другое - «Ты не готов управлять коллективом, потому что будешь тиранить людей, внесёшь раздор, конфликты и сотрудники от тебя уйдут».
Несмотря на «богемную» жизнь, в студенческие годы я всё же много писал. В один из приездов в Ташкент, Савицкий вечером смотрел мои работы, но был очень недоволен ими. Упрекнул меня в небрежном отношении к подготовке холстов для сохранности работ. Потом нашёл мои прошлогодние работы и сказал, что они интересны. Привёл в пример мне работы Рождественского, Шевченко, Фалька. За вином помечтали о полезности Парижа для художника. «Но только для уже сложившегося мастера», – подчеркнул он. В конце «лекции» отобрал мои работы для выставки в Музее и решил, что кое-что приобретёт. В трамвае по дороге на вокзал говорил о том, что есть возможность приобрести Сурбарана (всего за 6,5 тыс. рублей!!), и сказал: «Это здорово, если удастся». Говорил о том, что большие трудности стоят перед Музеем: 0,5 млн. рублей долгов; о необходимости строительства нового здания; о том, как нужны Музею преданные труженики, а не случайные люди. Указал на мою разбросанность и привёл в пример самовоспитание Ван Гога. А во время прощания на перроне вокзала поучал - «Вот посмотри вокруг. Ты видишь, какой колорит, как он разнообразен и как изменчив? А ты пишешь не реальный пейзаж, а пейзаж таким, как ты чувствуешь его, как видишь. Поэтому пейзажи однообразны – потому что ограничены рамками твоих впечатлений. Писать надо пейзаж, а не себя в нём». Или: «Эдик, смотрись если не в зеркало, то хотя бы в консервную банку, чтобы увидеть себя и свои работы со стороны».
Оканчивая учёбу в институте, я сам выбрал тему для дипломной работы. Намечалось строительство в Нукусе нового музея, и я начал проект оформления его интерьера и экстерьера. Савицкий посоветовал обратиться к главному архитектору проекта Алевтине Козловой и дал мне записку для неё. Алевтина помогла скопировать проекты-планы нового музея. Я их наклеил на картонные листы и с этими планами начал работать над эскизами монументальных росписей. Но завершить работу не получилось из- за семейных проблем. Так и остался проект в эскизах.
Пришлось взять другую тему диплома – монументальная роспись театра «Ильхом». После защиты диплома захватил свои картоны, эскизы и поехал домой, на Бешагач. По дороге выпил немного и лёг спать после бессонных ночей. Однокурсники пошли в лагманную, немножко посидели и разошлись, особого праздника не получилось. Начало в институте было романтическое, вдохновенное, а конец….
Пора в Нукус, к Савицкому. Прощай, Ташкент, мой любимый «Париж Востока».
Свободное копирование
