Постепенно я всю Колину родню похоронила: умерла бабушка Марфа, отец, мать, пять теток, крестный дядя Миша и жена крестного, три двоюродных брата (все безвременно), сестры Коли, Клава и Тоня, милые мои, тоже очень рано ушедшие... Младшая, Аня, отдала мне все Колины документы, дневниковые записи, письма, фотографии, даже его аттестат об окончании нашей с ним школы в Лялином переулке. Все это я попросила у Ани, когда главный редактор журнала «Отчий дом» обязала меня написать воспоминания о Коле — она о нем давно знала из моих рассказов.
Я все никак не могла укрепить свой дух, начать эти воспоминания.
— Шесть страниц на машинке, — настаивала главный редактор, — всего шесть страниц. И очень спешно: надо, чтобы этот номер журнала вышел к 22 июня, к пятидесятипятилетию со дня начала войны...
Я написала рассказ, он был опубликован в журнале «Отчий дом», в третьем номере за 1996 год. Теперь думаю: от какого недуга умру? От инфаркта, инсульта, пиелонефрита, которым болею лет двадцать или больше? Или от опухоли тех мест в моем организме, что то сжимались, то дрожали от моих рыданий, когда я писала? И — когда?
Во всяком случае, я обязана успеть написать книгу. Коля останется в человеческой памяти! «И помнит мир спасенный, мир вечный, мир живой, Сережку с Малой Бронной и Витьку с Моховой». Хорошая песня, и имена парней названы. Но ведь это все-таки собирательные образы...
И я кинулась писать о Принце, о конкретном человеке, о Коле Большунове — об одном из самых светлых представителей теперь уже уходящего поколения.
В каких условиях воевал Коля я поняла, переворачивая в Центральном архиве Министерства обороны России пыльные папки более чем полувековой давности. Выцветшие фронтовые документы с различными пометками и обрывками бумаг, с рукописными текстами иной раз, по условиям, вместо машинописных, приказы по действующей армии — они рассказали о многом.
Свободное копирование
