Гойтых... Я входила в горную реку Пшиш, находя места, где вода доставала мне почти до подбородка. Я стояла в этой реке и думала о том, что в раскаленные дни лета сорок второго и Коля мог окунуться здесь» так далеко от Москвы, от набережных, где мы с ним гуляли когда-то. Волны этой реки были прохладными, и от моих слез они не теплели...
Как он не хотел умирать! «А что, если я вернусь без руки? Или без ноги? Ведь ходят же люди на костылях, и ничего?»
Боже мой!.. Боже!
Ночами я внушала страх моей соседке по комнате, потому что выбегала в сад и рыдала там, в темноте, упав на траву, мокрую от росы. Я протягивала руки к черному небу, усыпанному звездами, к Богу и молила Его вернуть мне Колю, любым, но только вернуть, вернуть... Я все-таки не могла и не смогу окончательно поверить в то, что его нигде нет, что его прекрасное лицо растерзала бомба, что пуля пробила его любящее сердце, что Принц зарыт, зарыт в землю или даже не похоронен после боя...
Неожиданной и тяжкой оказалась вдруг сцена в местной столовой, куда многие из села, и я тоже, приходили обедать. И вот, взяла я на раздаче свой борщ, поставила на столик, потянулась за хлебом и вижу: входит женщина огромного роста, мощная. В этом селе сплавляют лес, и она, наверное, была лесосплавщиком. Войдя, она тотчас забасила:
— Слыхали новость? Приехала женщина из Москвы, молодая (мне уже было почти тридцать девять), красивая! Может, кто видел? Синеглазая да с черными кудрями, говорят. А? Видели, нет ли? Искала могилу своего жениха! И нашла ведь, нашла, говорят! Вот она, любовь-то, бабы! Есть, есть еще любовь на белом свете! — И взволнованная великанша грохнула кулаком по столу.
В столовой воцарилось молчание: многие уже знали меня. Кто-то показывал глазами в мою сторону, а у меня слезы катились по щекам и падали в тарелку с борщом. Великанша осторожно прижала руку к сердцу и прошептала:
— Извиняйте меня...
Из Гойтыха ездила я в Туапсе, разговаривала с начальником военкомата. Он дал мне телефон туапсинца, бывшего участника боев в Гойтыхе. Я навестила уцелевшего счастливца на службе, показала ему Колину фотографию. Нет, он не помнит этого юношу. Вздохнул, развел руками, покачал головой:
— Многие воевали рядом, но я бы узнал, если бы хоть раз увидел такое лицо.
Когда я, похожая на собственную тень, появилась в Москве, коллеги посоветовали мне срочно идти в отпуск. Те из них, кто не знал, что в отпуске я уже была.
Свободное копирование
