Подходил наш военный праздник 2З февраля 1956 года. На работу я вышел чуть пораньше, чтобы по дороге зайти в роддом. Медсестра, увидев меня через окошко, открыла его и своим звонким голоском поздравила с рождением сына:
- Поздравляю Вас, товарищ лейтенант, с рождением сына, замечательный мальчишка, гренадёр! Пусть будет здоровый вместе с Вами!
- Спасибо, сестричка! Лучший подарок к нашим праздникам!
- Я выбежал в тамбур, вынул из кармана гвоздь и на стенке тамбура аккуратно вывел: «Ура! Сын Виктор! 22. 02. 1956 г.»
На работу уже не шёл, а летел, как птица. Какое же это прекрасное чувство, когда ты становишься отцом! Когда идёшь и знаешь, что ты не один, что где-то здесь недалёко лежит существо и смотрит своими несмышлёными глазками на открывшийся перед ним мир, ещё не зная, что в этот мир ему придётся внести и свою толику жизни, чтобы кто-то мог испытывать то, что испытываю я сейчас. Ноги сами несли меня к друзьям. Они должны были узнать, что у меня родился сын! Сегодняшнее утро исключением не было: весь офицерский состав участка выстроился как на парад и все смотрели в мою сторону. При приближении к ним можно было рассмотреть их добродушные улыбки.
- Видим, не тяни. Кто? — спросил Кунцевич. - Сын! У меня, ребята, сын! — крикнул я, не дойдя до них.
Они бросились все ко мне наперерез. Подбежав, схватили меня и подбросили три раза и два раза поймали. Третьим броском они меня бросили в сугроб. Когда я поднялся, каждый офицер подошёл и поздравил меня, и крепко по-мужски пожал мне руку. Не успел Кунцевич меня поздравить, к нему подошёл сержант, дежурный по стройрайону и передал ему приказ в письменном виде, в котором Алексеев приказал Кунцевичу к 14 часам направить меня к нему в район на инструктаж. К 18 часам я должен был заступить на праздничное дежурство.
Когда Игорь огласил приказ, у ребят испортилось настроение. Я знал, что это «первая ласточка», которой Алексеев отреагировал на мою связь с высшей его инстанцией ССУ, на разборку блоков фундаментов средней стены и вообще на осуществление моего плана строительства, а не его. Я также прекрасно знал, что он на этом не остановится, однако здесь было много высших офицеров, которые меня поддерживали и в любой момент могли остановить моего обидчика.
- Что вы приуныли, пессимисты? — обратился Кунцевич к офицерам, ожидающим его решения. — Всё в порядке! Мы не будем нарушать устав. Лейтенант, слушай мой приказ: передай на время твоего отсутствия объект лейтенанту Романенко, а сам иди и приготовься к праздничному дежурству. В 14:00 необходимо явиться к начальнику стройрайона на инструктаж, к 18 часам заступить в праздничный наряд.
- Есть явиться на инструктаж и заступить в наряд! — Приказ есть приказ.
Пока я был на работе, мои коллеги всё время показывали мне часы, чтобы я случайно не заработался и не сорвал столь долгожданное мероприятие. В половине одиннадцатого я уже сидел в такси, которое меня мчало в Мурманск. Время было рассчитано по минутному графику. Опоздание на инструктаж было смерти подобно. Спирт, который удобно было транспортировать, найти в магазинах не удалось, пришлось всю тару, припасённую для этого случая, заполнить бутылками, что было неудобно и совсем не безопасно. Нужно было проезжать контрольно-пропускные пункты, а там можно было нарваться на неприятность: в нашем гарнизоне строго соблюдали «сухой закон».
За пару часов, которые я провёл на объекте, мы успели обговорить все вопросы, касающиеся предстоящего торжества. Моё дело заключалось в том, что я должен был доставить выпивку, остальное было обговорено уже давно. Собираемся мы у Иванова. Его квартира была очень удобно расположена, близко от управления, от объектов, от растворного узла. Закуской занималась жена Иванова. Всё шло по плану. Когда я вышел на привокзальную площадь, подъехали сразу три машины такси, и мне удалось сесть рядом с шофером.
Одну корзину я поставил на пол, вторую держал на коленях с расчётом, что на КПП я прикрою её полой шинели. На первом пункте я удачно всё выполнил, и когда дежурный офицер указал шофёру продолжать путь, я откинул полу шинели и сел нормально. Дежурный матрос прикуривал папиросу, и шофер резко затормозил у шлагбаума.
В этот момент с противоположной стороны шлагбаума подъехал «Москвич», в котором рядом с шофёром сидел подполковник Алексеев. Он, наверное, тоже спешил до трёх часов быть в управлении, чтобы меня инструктировать. Мы встретились глазами. Мне показалось, что он считал мои бутылки. От него я мог ожидать всего, но это только на мгновение, ведь он в рабочее время так же, как и я, находился в другом гарнизоне. И в этот раз мы разошлись мирно. Я сошёл с такси, не заезжая в город, на Мурманской дороге. Через пустырь и наши объекты прошёл к дому, где жил Иванов, оставил бутылки и пошёл на объект. К слову сказать, Игорь жил в доме, который я построил, когда служил в батальоне командиром взвода.
К 14 часам я явился на инструктаж. Алексеева ещё в управлении не было. Видимо, он закупал немного больше продуктов, чем я. Через полчаса он явился. Не глядя на меня, проходя мимо, он буркнул: «Идём». В этот момент я ему даже посочувствовал. Начальство не любит, когда подчинённые знают больше, чем, по их мнению, они должны знать. Я зашёл, встал в стойку «Смирно» и отрапортовал, что прибыл по его приказанию для получения инструктажа. Во время моего рапорта подполковник принял стойку «Смирно», а затем начал рыться в бумагах на столе, что-то тихо приговаривая и постанывая. Найдя нужную бумагу, он облегчённо вздохнул, пробежал по ней глазами и начал меня инструктировать. Сначала он перечислил все наши объекты строительства, а также базы.
- Особенно обрати внимание на растворный узел. Там могут распивать спиртное и сжечь узел...
- Да, солдаты там частенько выпивают... — хотел я поддержать подполковника, но он не хотел за мной оставлять последнее слово и прервал меня:
- Не встревай, не только солдаты, но и офицеры.
Он явно намекал на нашу встречу в дороге. Я больше решил «не встревать». Да и ему не представляло особого удовольствия разговаривать со мной. Он спешил зачитать праздничный приказ, отпустить служащих и скорее уйти самому домой и готовиться к празднику.
В 18 часов я прибыл в управление и приступил к дежурству. Кроме помощника дежурного, сержанта Иванова, в управлении никого не было. Только я появился на пороге — раздался телефонный звонок.
- Дежурный по ССУ майор Шиховцов, — представился звонящий чуть заикающимся голосом, — доложите обстановку.
- Дежурный по стройрайону, — представился я, — поздравляю Вас с праздником, товарищ майор. К дежурству приступил. Выхожу на проверку объектов.
- Выполняйте! — приказал он.
По тому, как он разговаривал, я понял, что у майора праздник начался уже давно. Шиховцова я знал уже с первых дней работы в хозяйстве, он был старшим геодезистом ССУ. Свою специальность знал в совершенстве и охотно делился опытом с такими дилетантами, как я. Однако трезвым я его видел редко. Так что сегодняшний случай был не исключением.
- Сержант, — обратился я к своему помощнику, — ты знаешь, где живёт лейтенант Иванов? Знаешь. Я буду у него. Приду в 21 час. Если что-то будет срочное, позовёшь меня. Для всех я — на объектах.
- Товарищ лейтенант, идите! Здесь будет всё в порядке. Если Вы понадобитесь кому-то — я Вас вмиг вызову, у меня друг в хозяйстве Прохорова дежурит, а это рядом с домом, где живёт лейтенант Иванов. Мой друг Вас хорошо знает ещё по школе!
Я не заставил себя долго упрашивать. Здесь действительно было нечего делать.
- Вот и хорошо, — сказал я и ушёл.
Свободное копирование
