Конечно, на черном счету «Литгазеты» немало выступлений, которых я сейчас стыжусь: против «Нового мира», против Солженицына, Галича, Синявского, Даниэля, Буковского, международного ПЕН-клуба… Писал такие «отповеди» часто сам Чаковский, у него было ловкое и циничное перо. Потом Кривицкий ехал с редакционным текстом в ЦК, к Альберту Беляеву, или в Союз писателей, к секретарю правления Юрию Верченко, человеку консервативных взглядов, но порядочному, доброжелательному, знавшему толк в людях. Там статья отшлифовывалась, «утрясалась», «заострялась» или «притуплялась» в зависимости от момента. Никаких личных оскорблений, как правило, не допускалось.
Надо сказать, что руководитель Союза писателей СССР Георгий Марков был человеком умеренным, не кровожадным и направлял работу газеты в бархатных перчатках. Без мелочной опеки, без дерганья, разве что навязывались бесконечные приветствия юбилярам — как правило, безвестным писателям из провинции. Сколько мы ни сопротивлялись этой пустой трате газетной площади, Марков был непреклонен. Приветствия примиряли писателей с «чужеродной» второй тетрадкой «ЛГ», обычно не имевшей ничего общего с художественной литературой и происходившими в ней баталиями.
Тираж газеты рос, мы приносили все больше дохода Литературному фонду, и Союз писателей, ценя это, смотрел сквозь пальцы на наши финансовые «шалости». Я ввел беспрецедентное правило: писатель, интересный для нас, выезжая за границу, получал от редакции сто инвалютных рублей на «транспортные расходы». За это он обязывался написать статью или репортаж о стране, в которой побывал. Это было выгодное «помещение капитала»: вместе с липовой справкой посольства, заверявшей мифические «транспортные расходы», мы получали первоклассный публицистический материал.
Один только раз ЦК и Союз писателей вмешались в эту графу расходов. В Англию собирался известный в то время литератор из Тулы Анатолий Кузнецов. Верченко, с согласия Отдела культуры ЦК, попросил меня выдать Кузнецову наши сто инвалютных рублей. Помню, как Кузнецов приехал ко мне, и мы всерьез обсуждали, о чем он мог бы написать, вернувшись из Англии. Наверное, в душе Кузнецов смеялся надо мной, потому что уже тогда решил стать «невозвращенцем».
Любопытная деталь. В поездке Кузнецова сопровождал опытный переводчик Георгий Анджапаридзе. Когда обнаружилось, что Кузнецов остался, Анджапаридзе, как рассказывают, заявил корреспондентам: «Господа, я больше никогда не увижу Англию!». Но ему повезло: он увидел Англию, и не раз: Георгий Анджапаридзе сделал неплохую карьеру, на время став директором крупнейшего издательства «Художественная литература», и в этом качестве не однажды выезжал за границу.