А между тем погоды начали портиться. Недостающий фаркоп нам не присылали. Две мачты-антенны были смонтированы полностью, последнюю мачту из-за отсутствия фаркопа нельзя было даже начать монтировать. Монтажники были на простое. На помощь пришёл Алексей.
- Слушай, прораб, пришло время решать. Для монтажа мачты холод не страшен, но вот если задуют ветры, мы наверху не удержимся.
- Есть ли какой-то выход, предложение? — спросил я.
- Да, есть. У тебя есть несколько стотонных лебёдок. Они нужны для первоначальной растяжки вант и для их испытания. Мы заготовим оттяжки, сделаем растяжку их, а также испытание. Затем разбираем лебёдку. У неё есть два вала с резьбой, идентичной резьбе фаркопа. Из этих валов мы сварим фаркоп. У нас достаточно лебёдок, чтобы сделать испытание фаркопа. При испытании его увеличим нагрузку на 20%.
Предложение было довольно заманчивым и, как мне казалось, единственным. Для меня сложность заключалась в том,что вся ответственность за дальнейшее состояние мачты ложилась на меня. Но раздумывать было некогда.
- Быть посему. Сколько дней нужно на монтаж и что требуется от меня?
- Сейчас ничего. Впоследствии нужно будет то, что на двух предыдущих смонтированных мачтах. В смысле сроков выполнения работ нужно 10-15 дней безветренной погоды, но это ни от тебя, ни от меня не зависит, — оживившись, сказал Алексей, вставая со стула.
Нельзя было терять ни минуты. Все силы и транспорт были мобилизованы на монтаж третей мачты в бухте «Кашалот», к которой нужно было идти 3,5 километров.
Приехали к нам в гости ненцы на двух оленьих упряжках. На привязи за вторыми нартами бежал крупный олень. После переговоров с ротным они зарезали оленя, погрузили мешок муки, занесли оленя на кухню. Сделав дело, они не отказались от чая, а после чаепития укатили восвояси. Проезжая по дороге к нам через районный центр Шойну, наши гости захватили на почте письма, адресованные нам. Их оказалось много. Я получил сразу три письма от Софушки, два письма из Одессы, где она отдыхала, а одно из Ваенги, куда она приехала для продолжения работы. Разложив письма по порядку, по датам их отправления ознакомился со всей деятельностью жены в отпуске и дома до начала учебного года.
Письма были тёплые, полные заботы обо мне, любви. Но какое-то странное чувство охватывало меня, когда не было писем долгое время, преследовала меня тревога о жене, с которой мы только начали строить свою жизнь, наверное, потому, что всё у нас было не так, как у людей.
Сначала она осталась в Одессе заканчивать учебу в университете. По приезде ко мне на Север через пол года опять расставание — я ушёл в экспедицию на восемь месяцев. А по возвращению домой через пять месяцев опять отбыл в экспедицию, продолжительность которой мне неизвестна. После получения писем на душе становится чертовски плохо, появляется апатия, пропадает сон. И это до тех пор, пока это чувство не сменяется тревогой и беспокойством.
