Рассказывая о своих друзьях и сослуживцах, я очень мало рассказал об одном офицере в нашем коллективе, замполите роты, старшом лейтенанте Вишневском. Не знаю, как он попал в строительные войска, но уже второй год он носил почему-то авиационную форму одежды. В строительстве он не понимал ничего. К праздникам он брал солдат и украшал флажками казарму, клуб-столовую. Днём он бегал по объектам и подбадривал солдат возгласами: «Давай-давай!», «Вперёд!», «Молодцы ребята!». На планёрках он присутствовал. В первую экспедицию на планёрке пытался что-то сказать, но сказал невпопад, и когда я его оборвал, перестал вообще на планёрки приходить. Теперь он на планёрки приходил, что-то записывал, но голоса не подавал.
По разговорам с солдатами я знал, что меня он недолюбливал, но при разговорах со мной вида не подавал. Солдаты в своих кругах называли его «попом», вкладывая в эту кличку свое негативное отношение к религии. Я знал, что с такими людьми нужно держать ухо востро. Я уже подорвался раз в батальоне на дружбе с замполитом роты Алексашовым, который на партсобрании облил меня ушатом дерьма. Кстати, о Вишневском я предупредил Попова, который очень резко отзывался о руководителях партии и о Сталине. Это было опасно даже здесь, но об этом расскажу ниже.
Однажды, когда в строй вошли два трактора после ремонта, мы автомашину ГАЗ-51 поставили в гараж на профилактику. Я попросил шофёра принести аккумулятор с машины и подключил к нему работающий на батареях радиоприёмник «Орион». Когда я приёмник настроил на Москву, то был поражён услышанным. Передавали сообщение о разоблачении и аресте Берия. Я был потрясён услышанным. Берия оказался врагом народа. Он был повинен в гибели миллионов людей в лагерях ГУЛага. Радиоприёмник был очень старый, ещё со времён войны, поэтому работал очень тихо, несмотря на то, что аккумуляторы были полностью заряженные. К прорабской начали подходить офицеры и руководители бригад и звеньев. Они группами собирались у дверей снаружи, шумно беседовали, ожидая начала планёрки. Я на время выключил приёмник, пока все не войдут на планёрку. Замыкал группу явившихся на планёрку Гуляев. Как командир роты он считал, что должен зайти после всех. С Гуляевым вошёл Вишневский. Он тоже считал, что должен заходить крайним, только не знал, как кто. Когда все уселись и умолкли, я, глядя в бумаги, лежащие на столе, как бы невзначай сказал: «Ну и Лаврентий Павлович, ну и Берия, подлец, гад паршивый...»
Я ещё произнёс несколько более веских ругательств и посмотрел на Вишневского. Он один вскочил со стула. Он ничего не мог сказать и только глубоко дышал, судорожно производил глотательные движения, отчего кадык на горле прыгал как балерина. Он переводил глаза на каждого присутствовавшего, как бы приглашая быть свидетелем произошедшего.
- Сядьте, лейтенант! — скомандовал я, давая понять, кто здесь хозяин, - да-да, садитесь! Всё, что я сказал, должны были сказать Вы, лейтенант Вишневский, а для этого нужно было лучше готовить экспедицию и позаботиться в приобретении нормального радиоприёмника. Товарищи, только что передали из Москвы, что органами арестован Берия, который хотел свергнуть правительство. У меня сейчас настроен приёмник на Москву, и мы с вами сейчас послушаем, что делается там, а планёрку проведём позже.
Я подошёл к приёмнику и включил его. Он говорил очень тихо, но понять можно было всё. Все замолкли и, казалось, перестали дышать.
В контору вошёл солдат-пограничник и передал приказание начальника гарнизона командиру роты немедленно прибыть к нему. Гуляев ушёл. Я выключил приёмник и начал планёрку. По окончании её никто не расходился, все ждали возвращения Гуляева. Мы чувствовали, что вызов Гуляева связан с московскими событиями. Что касается самих событий, то каждый из нас знал, что в тюрьмах сидело много людей, их перевоспитывали в духе коммунизма. Об этом даже в фильмах показывали. В фильме «Заключённые» показывали грамотных чекистов, воспитателей. О мусаватизме и мусаватистах знали, что ещё в 1920 году они были разгромлены и уничтожены в Азербайджане. Но какая связь между грузином Берия и мусаватом, о которой говорилось в передаче, мы не могли взять в толк. Своё слово вставил хозяин объекта капитан Юрий Попов:
- Вы не знаете, какая связь? Вы и не узнаете. Во всяком случае вам никто не скажет и газета «Правда» не напечатает. Причин после его смерти может быть много: инсульт, инфаркт, паралич или, может, как Геринг проглотить таблетку. Я всю или почти всю свою сознательную жизнь прожил на Кавказе и знаю, как это происходит.
Ожидание ротного было мучительным. Мы знали, что что-то происходит, но не знали — что. Пришёл Гуляев.
- Хорошо, что вы не разошлись, — с ходу сказал он, — в Москве хотели произвести правительственный переворот. Возглавлял выступление против правительства Берия. По стране объявлена в войсках боевая готовность номер один! Приказано во всех войсковых подразделениях нести службу согласно войсковым уставам внутренней службы.
Он напомнил, какие требования к военнослужащему предъявляются при указанной готовности.
Когда после объявления боевой готовности строй был распущен, многие солдаты обратились к Гуляеву с вопросом, какими должны быть их действия, если в роте всего одна винтовка.
- Оружия будет столько, сколько нужно и какого нужно , — ответил Гуляев, — если, конечно, оно будет нужно.
Очевидно, ему об этом сказал начальник гарнизона. Но слава Богу, оно нам не потребовалось. В Москве, как мы впоследствии узнали, всё было локализовано благодаря Георгию Константиновичу Жукову, который ещё раз показал себя как умный, решительный, грамотный командир и политический деятель. Наша винтовка и немного патронов нам пригодилась на рыбной ловле. Я чувствовал громадное удовлетворение, когда угощал питерцев икрой от пойманной красной рыбы, а также ухой.
