А между тем жизнь берёт своё, работа есть работа. Мачту подняли и закрепили на самодельном фаркопе. Бросив высокочастотное заземление и законсервировав фаркопы солидолом и мешковиной, Алексей со своей группой на попутном рыболовном корабле ушёл домой через Шойну, Мизень, Архангельск, Петрозаводск. Техника и все усилия были направлены на закрытие траншей с кабелями. Необходимо эту работу было окончить до наступления метелей.
Когда работа подходила к концу, была получена шифровка. Нам приказали готовить основной личный состав к отправке на базу, оставить только 20 человек. Подробно приказ будет в письменном виде, его передаст нам командир корабля. Готовясь к отбытию, рота не снижала темпа работы, но метели нас всё-таки настигли.
Я готовил отчётную документацию, чтобы отправить её с ротой на базу. Сняв со шкафа чемодан, я извлёк из него последние бланки отчётности, которые прятал от солдат-уборщиков конторы. Нашу экспедицию снабдили полностью махоркой, но забыли снабдить курительной бумагой. Поэтому после того, как были искурены все подшивки газет, в ход пошли мои бланки отчётности, остатки которых я спрятал в чемодан. Когда я доставал последние бланки из чемодана, под ними я обнаружил луковицу, по величине которой нельзя было её назвать средней величины — наш край нас не баловал свежими овощами и дома, но там иногда мы докупали свежие овощи на рынке в Мурманске. Здесь мы уже пятый месяц не видели свежих овощей. Но вот нашлась маленькая луковица, оставшаяся от двух килограммов лука, привезенного из дома, и который был съеден за одну неделю. Я взял эту луковицу и положил в карман, чтобы съесть её к обеду.
За обеденным столом в нашей кают-компании, которая находилась в варочном зале камбуза, за столом было четыре офицера. Дежурный офицер и замполит находились в обеденном зале для солдат. Кухонный наряд солдат к началу раздачи пищи обязан произвести хлорную уборку на камбузе, вымыть полы с хлоркой и протереть столы хлорной водой. Солдаты после помывки столов рассыпали хлорку по полу, залили полы водой и резиновыми швабрами погнали по цементным полам хлорную жижу в направлении офицерского стола, рядом с которым было отверстие, через которое жижа стекала во двор. Я с большим удовольствием, чтобы видели мои коллеги, вынул из карману луковицу и показал её всем. Три офицера на луковицу смотрели так, как дети в зоопарке смотрят на редкую, очень красивую зверюшку. Я вынул нож из кармана, разрезал луковицу на четыре части и разложил их на столе.
- Господа офицеры, прошу угощаться, — с пафосом произнес я. В этот момент кок доложил доктору, что обед готов и он просит разрешения к раздаче его личному составу. Доктор положил свой кусочек луковицы на стол и пошёл к котлам. Сняв пробу, через минуты две он вернулся к столу, когда мы свои дольки, разжевывая по лепесточку, съели. К этому времени основную массу воды с грязью и хлоркой уборщики подогнали к дыре в стене, чтобы спустить её наружу. Наш стол как остров возвышался над лужей. Доктор не стал дожидаться, пока вода сойдёт, встал в лужу, взял свою дольку луковицы, поднес её ко рту и издевательски произнёс:
- Так вот, вы своё уже съели, теперь можете мне позавидовать и посмотреть, как я буду наслаждаться.
Он медленно второй рукой хотел очистить луковицу от жёлтой шелухи и...
Не знаю, как это получилось, но то ли от предвкушения освежающего вкуса луковицы, то ли от волнения, то ли по другим причинам, но луковица выскользнула у него из рук и упала в самую гущу грязехлорной лужи. Мы все замерли, с сожалением глядя на эскулапа. Он же не спускал взгляда с луковицы, боясь её потерять из виду. Затем наклонился извлёк её из лужи, дочистил, осмотрел, потёр ею о рукав шинели.
- Будем считать, что она стерильная, — сказал доктор и отправил её себе в рот.
Этот героический поступок доктора вызвал у нас вздох облегчения и послужил темой обсуждения и насмешек на несколько дней, собственно, до отъезда основного состава экспедиции, с которой ушёл Мудров.
Свободное копирование
