Мою верхнюю одежду, шинель, шапку, сапоги привести в надлежащий вид было делом безнадёжным. Мой скоропостижный уход в экспедицию лишил меня возможности получить положенное мне обмундирование. Я, как техперсонал, должен был получить форму морского офицера, но аттестат мне выдали вечером в последний день пребывания в Ваенге, и он неотоваренный остался у меня в кармане.
Итак, я взглянул на себя в шкафное зеркало. Кроме донкихотовских усов неопределённого цвета и длинного торчащего носа ничего привлекающего у меня не наблюдалось, а некоторые предметы экипировки даже вызывали отрицательные эмоции. Но что поделаешь – такова жизнь, и с ней нужно считаться! К дому офицеров я шёл по пустынной улице, так что обращать на меня внимание никто не мог. К слову, в пехотной форме я здесь не видел ни одного военного. Возле дома офицеров также не было ни одной души. Я зашел в вестибюль, где народа было видимо-невидимо. Пахло одеколоном, духами и, вестимо, табачным дымом. Женщин было очень мало и за каждой тянулся шлейф, как хвост кометы, из молодых, только что выпущенных из училищ молодых прыщавых офицеров в щегольски подогнанных тщательно наглаженных мундирах. Дамы были одеты по последней моде. Не сбрасывая шинели, я побрёл по этажам, коридорам, переходам, чтобы найти буфет, но им и не пахло. Решил вернуться в вестибюль. Когда сходил с лестницы, услышал, что меня кто-то зовёт по имени. Сомнений не было: ко мне, подняв правую руку, пробиралась сквозь толпу женщина. Она прорвалась через толпу и с улыбкой, как к старому знакомому, а это было действительно так, подошла ко мне. Это была Людочка, Людмила Николаевна, библиотекарь из сержантской школы в Ваенге. Подойдя ко мне, она скороговоркой засыпала меня вопросами:
- Какими судьбами ты оказался на острове? Как поживают подполковник Шелухин, майор Шарый?
Она задала ещё много вопросов, но основной она придержала на завершение беседы. Я знал, что её интересовал вопрос о моём друге Тимофее Арановиче, от которого она ждала ребёнка. Я не знал, родила она или прервала беременность, но я знал, что майор Близнюк сменил место службы из-за этого инцидента. Поэтому решил ответить на вопрос, который она мне не успела задать.
- Тима закончил учёбу в сержантской школе и был направлен в офицерскую, которую также окончил и был направлен для продолжения службы в какую-то часть, но не в Ваенге.
Только я ей рассказал о Тимофее, как за спиной услышал гневный голос:
- Товарищ лейтенант, подойдите сюда!
Я повернулся и увидел подполковника, мужа Людмилы. Я его узнал, и он меня, видно, тоже узнал. Он часто заходил в библиотеку за Людмилой, а там были я и Тимофей. Из-за Тимофея он покинул Ваенгу и, видимо, здесь был начальником клуба офицеров и даже прибавил одну звёздочку на погоне. Вид у подполковника был свирепый, я думал, что он на меня набросится с кулаками. Подойдя к нему, доложил, кто я и как попал сюда. Но это подполковника абсолютно не интересовало.
- Ваш вид порочит звание советского офицера! Если Вы немедленно не покинете Дом офицеров, я вызову патруль, и Вы надолго останетесь на острове! – захлебываясь, выпалил он.
- Есть покинуть дом офицеров! – сказал я и подумал: «Бедный, бедный рогатый Близнюк, не на того ты наорал, кто тебе причинил боль. А между тем так тебе и нужно, рогатый баран!»
Я повернулся, нашёл глазами Людмилу, приветливо, а скорее, демонстративно махнул ей рукой на прощание и вышел.
Да, красиво бы было, если бы он меня доставил в комендатуру за нарушение формы! А придраться было за что.
По приходе на корабль я рассказал эту историю Юрию. Он аж засветился
- Эх, если бы это был я! Он бы у меня кое-что «приятное ушам» услышал...
- А сам бы полетел на губу? – в тон продолжил я.
- Ты же ничего, лейтенант, не понимаешь! Сказануть ему и посмотреть ему в глаза, увидеть, как они забегают, как прежде чем мне ответить, он несколько раз заглотнет слюну, а потом что-то невнятное изречёт. Не в этом ли смысл любой дискуссии, а может быть, и всей жизни? – Старпом горел. У него было сто вариантов ответов незадачливому подполковнику.
Ночью мы без всякого «боя» запаслись пресной водой. Было принято решение утром отдать концы и пойти по восточной стороне Белого моря, чтобы обслужить точки, лежащие по пути следования. Было принято сообщение, что ближайшими днями навигация по Белому морю прекратится.
Свободное копирование
