Утром, погрузив вещи на повозку, мы пошли на берег. До следующей весны мы попрощались с объектом. Стояла тихая морозная погода. Волны после шторма утихали, но с большой неохотой, как бы боясь признать своё поражение. Уходить на корабль будет тяжело, но возможно. Солдаты начали подносить брёвна, доски, собирая их по берегу, чтобы разжечь костёр. Разведя костёр, мы убивали двух зайцев сразу. Во-первых мы давали знать на корабль, что мы уже на берегу, во-вторых, у костра мы просто грелись.
Начало светать. Мы увидели, что нас на рейде ждал большой корабль, «Чумикан». Спустя небольшой промежуток времени нас увидели, и за нами вышел катер со шлюпкой. Был прилив. Было ясно, что волны не дадут нам нормально погрузиться, как погрузился основной состав. Никому ничего не сказав, я построил всех отъезжающих в две шеренги. Низкорослых переставил в первую шеренгу, рослых – во вторую:
- Группа, слушай мою команду! Когда подойдёт катер, первая шеренга садится на плечи второй шеренге, и вторая шеренга переносит первую в катер. Вторая шеренга возвращается, берёт вещи, несёт в катер и сама производит посадку. По приходе на корабль первая шеренга разгружает вещи после того, как вторая шеренга подымется на борт. Собрать вещи в одно место у берега! Разойдись!
Всё прошло как по нотам. Опытный рулевой сделал вираж, и шлюпка подошла близко к берегу. Десять человек на плечах товарищей были доставлены в шлюпку. Мокрые солдаты выбежали из воды, схватили вещи и второй раз побежали к шлюпке. Я побежал за ними, предварительно проверив, что на берегу ничего не осталось. Но случилось то, чего я предусмотреть не мог. То ли изменился ветер, то ли катер дёрнул шлюпку, которая быстро начала отплывать от берега, но когда я подошёл к шлюпке, то намокшие солдаты облепили корму и борт так, что я не мог сразу зацепиться. Сухие солдаты помогали мокрым залезть в шлюпку. Я по грудь был в воде, когда освободился кусок кормы, что дало мне возможность одной рукой схватиться за борт. Движущаяся шлюпка рывком оторвала меня от грунта, и я поплыл на боку за шлюпкой. Вода проникла до тела, заполняя все сухие уголки одежды. Мокрая одежда тянула вниз. Одна рука, которой я держался, начала млеть, второй уцепиться за борт я не мог, так как лежал на воде боком. Наконец ребята начали втаскивать меня на шлюпку. Несколько человек легли на корму и ловили мою вторую руку, но это им не удавалось. Тогда один из солдат снял с себя шарф и один конец его бросил мне на руку. Я его поймал и сразу перевернулся на живот.
Намокшая одежда, в особенности сапоги, полные воды, тянули вниз, но катер шёл средней скоростью, и встречный поток воды держал меня на поверхности. Наконец ребята схватили меня за шинель, затем за руки. Мы были уже далеко от берега, когда с помощью солдат я оказался в шлюпке. Заревел мотор, и катер дал полный вперёд. До корабля было около пяти миль. Мы намокшие сели на дно шлюпки, сухие ребята сели на банки, чтобы прикрыть нас от ветра, который усиливался по мере удаления от берега и увеличении скорости катера. От шеи до пяток холодная вода обжигала тело. На расстоянии 30-40 метров нас провожали любопытные тюлени, которые, упёршись ластами на небольшие льдинки, слушали монотонный рокот дизельного мотора катера. Прижавшись друг к другу, мы сидели в полудрёме, пока шлюпка не толкнулась о борт корабля. Кинутым из корабля концом шлюпка была остановлена. Когда подали штормтрап, начали подъём на корабль. Когда все мокрые солдаты поднялись, начали подавать вещи. С борта послышалась команда:
- Лейтенант, Вас вызывает командир корабля!
Я назначил сержанта старшим, подошёл к обледенелому штормтрапу. Теперь я с ним был уже на «ты». Одно мгновенье – и я был уже на корабле, несмотря на то, что штормтрап был раза в три длиннее того, по которому впервые высаживался на канинскую землю. Я спросил у матроса, как пройти к командиру корабля, но в этот же момент ко мне подошёл капитан-лейтенант Черницкий.
- Это я тебя вызывал, лейтенант, – сказал он. – Идём.
Пошёл за ним. По тому, что старпом не поздоровался, по его официальному тону я понял, что опять сделал что-то не так. Сначала мы поднялись по трапику к капитанскому мостику, не заходя в него, прошли по коридору и на два этажа по лестнице спустились вниз, опять пошли по коридору и зашли в каюту.
- Так вот, лейтенант, – поучительно начал свою проповедь старпом, – не будь идиотом. Кому это нужно, чтобы ты промокший стоял в шлюпке? Солдатам? Нет. Они без тебя справятся. Тебе? Нет. Ты заболеешь, и тебя как щенка вышвырнут с армии, и никто о тебе не вспомнит, и тебе не помогут. Нам? Нет. Если ты заболеешь, нам придётся с тобой возиться и с твоими солдатами, т.е. делать твою работу. А у нас своей хоть отбавляй. Тебе приказали доставить солдат на базу – вот и доставляй!
Он замолк. Несколько минут постоял, что-то обдумывая, зашёл во вторую комнату и на своей кровати взял подушку и одеяло. Швырнув всё на диванчик, он уже более мирно произнес:
- На этом диване располагайся. Советую сходить в душевую. Попарься, после бани пропусти стаканчик и до обеда можешь поспать, тебя разбудят, солдат я размещу. По дороге домой мы eще должны будем зайти на точки и сдать грузы.
Он подошёл к шкафу, взял бутылку водки и налил полный гранёный стакан, затем, порывшись в шкафу, нашёл маленький кусочек хлеба и положил его на стакан. Поставив пирамидку на стол, он ушёл.
Свободное копирование
