На фото: Высадка личного состава на берег. В катере у левого борта инженер майор Мильштейн.
Проснулся, когда уже принесли завтрак: хлеб, селёдку, консервы и чай. После завтрака вышел на палубу. Море несколько успокоилось, исчезли белые гребешки, но корабль ещё бросало по волнам. Мы шли вдоль восточного побережья Кольского полуострова к порту Гремиха, или, как его окрестили по названию посёлка, стоящего рядом с портом - Йоканьга. У Святого Носа, если разрешит погода, мы пойдём на восток к Каниному Носу. Прошли Гремиху. Корабль взял мористей, и мы пошли на Канин Нос. Скоро земля ушла за горизонт, море стало скучным. Волны со злостью били по кораблю, как игрушку подкидывая носовую часть, но наша Антилопа-Гну уверенно тащила нас к намеченной цели. Мы время от времени заходили внутрь корабля, чтобы погреться. Солдаты тоже группами выходили на палубу, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Некоторые из них, которых укачивало, стояли у борта, никто не мешал им заниматься их занятием. Моё самочувствие было не из лучших. После обеда солдаты заполнили всю палубу. Все с напряжением смотрели вперёд, ожидая появления земли. Кто-то уже несколько раз радостно сообщал, что появилась земля, но это лишь желаемое выдавалось за действительное. Когда земля появилась на горизонте узкой полоской, её увидели все. Полоска увеличивалась, и скоро мы уже отчётливо видели берег, такой желанный. И вот шум двигателей затих, судно продолжало ещё двигаться по инерции. Раздался грохот якорной цепи, она, увлекаемая якорем, вылетала из клюза, как патроны из пулемётной ленты. Когда якорь достиг дна, судно легонько вздрогнуло и остановилось. После остановки качка судна усилилась. О высадке на берег не могло быть и речи. Северный ветер не давал возможности куда-либо спрятаться для высадки десанта. Нужно было ждать. Самочувствие было препоганое.
Ужинали и завтракали на корабле. К утру подул западный ветер. Командир корабля принял решение перейти на восточную сторону Носа к бухте Кашалот и стать под прикрытие высокого берега. Действительно, волны здесь были меньшими, хотя и ненамного, зато берег, прикрытый прибрежной возвышенностью, был без наката. На воду спустили катерок на дизельном моторе и большую шлюпку. Через борт перебросили штормтрап. Последовала команда, и сначала сержант, затем солдаты начали по штормтрапу опускаться на шлюпку. Это был, конечно, акробатический номер, выполняемый каждым солдатом по-разному. Мало того, что корабль переваливался с борта на борт, шлюпка как ошалелая прыгала на 3-4 метра и несмотря на то, что была пришвартована к кораблю, она бортом билась о борт корабля. Солдаты в шлюпке крепко держались за банки (то есть скамейки) шлюпки. Для меня это было ново. Я бывал во многих передрягах, но в такой, мне казалось, ещё не бывал. С первой шлюпкой на берег отправился лейтенант Краморенко. Он легко перебросил ногу за борт, поймал ею штормтрап, и когда шлюпку подбросила волна, он, не становясь второй ногой на штормтрап, прыгнул в шлюпку.
Отдали концы, заревел мотор катера, и первая партия солдат отправилась на берег. Когда катер подошёл к обсушке, солдаты спрыгивали в воду со своими вещевыми мешками и бежали на берег. С корабля они были похожи на муравьёв. Катер сделал ещё несколько ходок и подошел к кораблю. Настала моя очередь перебазироваться в шлюпку. Я передал чемоданы. Убедившись, что их приняли, я перекинул ногу через борт, нащупал ступеньку штормтрапа и, перебросив свой вес на неё, оторвал вторую ногу от палубы. И в этот самый момент... о, Боже! Я почувствовал, что моя нога на штормтрапе метнулась в сторону, а затем обе ноги повисли в воздухе. Я уцепился двумя руками за борт и повис над бушующим морем. Когда корабль наклонялся в сторону шлюпки, какая-то сила отрывала меня от борта. Мне снизу и сверху что-то кричали, но я улавливал лишь некоторые фразы.. Беснующаяся внизу шлюпка в любой момент могла раздробить мои ступни.
Снизу под меня подводили штормтрап, он больно бил мне по ногам, но я всеми силами, которые иссякали, старался подтянуться и вернуться на корабль. Руки мне не подчинялись, они мёртвой хваткой зацепились за борт. В один из моментов, когда шлюпка была на гребне волны, один солдат кулаками крепко ударил меня по рукам, и в следующий миг я полетел вниз вместе со шлюпкой и был подхвачен солдатами. На берег добрались без приключений. Мне казалось, что всю экспедицию мне будут напоминать об этом позоре.
Все офицеры и солдаты после высадки на берег пошли цепочкой по тропинке. Я с двумя чемоданами последовал за ними. Рядом с тропинкой была проложена колея, на которой скоро появилась телега, запряжённая одной лошадкой. Солдаты встретились с ездовым очень шумно, дружески похлопывая его по плечу. Моментально возок был верхом завален рюкзаками и чемоданами.
Я со своими чемоданами к возку не подошёл, было стыдно перед солдатами и офицерами, которые уже обо мне знали. Но несмотря на всё это, приятно было стоять и идти по твёрдой земле, видеть, как буйно и поспешно использует природа короткое время весны, чтобы листва зазеленела, цветы распустились и успели дать семена на следующий год, чтобы пошёл в рост и окреп мох-лишайник. Неведомые мне птицы кружились над нами, издавая тревожные крики, опасаясь, что мы разрушим их гнезда.
Четыре километра преодолели одним марш-броском, и перед нами показался посёлок, который я видел только на чертежах, но, как ни странно, помнил название каждого сооружения, хотя многие из них ещё совсем не имели вида готовой продукции. Когда мы входили в посёлок, ко мне подошёл Краморенко и повёл меня в домик, который занимал прежний начальник участка.
Свободное копирование
