Утром я вышел на объект. Был полный прилив, при котором можно было идти к причалу только через сопки. Погода была морозная, и я решил обуться в валенки. К тропинке, ведущей на сопку, пошёл нормально. Вершина была на высоте больше пятьдесяти метров от воды. На высоте двадцати метров я потерял ход. Валенки скользили по натоптанной тропинке и тянули меня вниз. Кустик, за который держался, в любой момент мог обломиться, и я в этом случае сорвался бы на острые камни внизу. Наверху начали работать компрессор и перфораторы бурильщиков, кричать и просить помощи было бесполезно, в этом шуме никто не услышит.
На железнодорожной ветке работой теперь руководил командир отделения. Справлялся он с работой хорошо. Самое главное, здесь соблюдалась техника безопасности. Салган нам оставил хорошую оснастку и отличную технологию разработки гранита, которую он внедрил и которой мы успешно пользовались. В данный момент она бы и мне помогла, если бы я мог подать сигнал наверх. Спускаться вниз было опаснее, чем подыматься. Я лежал на обледенелых камнях и руками держался за этот маленький мёрзлый кустик, который мог обломиться в любую минуту. Ногой упирался на примёрзший к скале камень. Минуты, которые я пролежал, казались мне часами. Помощь могла быть только случайной. Здесь мог оказаться только человек из батальона. Никому и в голову бы не пришло здесь идти зимой. К моему счастью, шёл солдат в батальон. Он был обут в сапоги. Выбивая подковками сапог углубления, он начал спуск. Я его окликнул. Он позвал отделенного. Тот связал страховочные канаты, и они вытащили меня наверх.
Напряжение на объекте строительства причала возрастало с каждым днём. Пришлось остановить работы по отсыпке железнодорожной насыпи. Работа вошла в круглосуточный ритм. Собственно, стояла полярная ночь, а при ней было безразлично, когда работать, только немного сложновато было кормить солдат. В моём взводе был солдат Рабинович. Маленький, щупленький еврейский мальчик, совершенно физически не развитый. Ещё при знакомстве я обратил внимание, что он окончил даже не техникум, а какое-то мелиоративное училище. Когда на участок, где руководил Нэммэ, потребовался геодезист после увольнения Культева, я вызвал Рабиновича и спросил, учили ли его в училище геодезии. Получив положительный ответ, я договорился с Модрисом, что он оплачивает мальчику 120% выработки и тот будет работать геодезистом. Сейчас ему выдали право на увольнение из части в любое время дня и ночи. С работой он справлялся отлично. В настоящий момент он работал по десять часов в день и был доволен.
Причальная часть была практически готова. В основном работали на пирсовой части, где устанавливались последние ряжи по сваям. Вспомнили о недоделанном ряже на стапеле в нашем расположении. Подвезли заготовки брёвен, мои плотники окончили работы на нём. В один из приливов подошёл буксир и стащил ряж со стапеля. В центре пирса стоял буксир-пароход и давал пар в бетон быков, куда закреплялись кнехты. Подходили автосамосвалы с утеплёнными кузовами, наполненными бетоном. Определялась температура бетона, и только после этого бетон высыпали в опалубку с арматурой. Моё отделение, снятое с отсыпки, пришло на усиление чужой роты, стоящей на очистке пирса от непомерно быстро нарастающего льда. Вместо перфораторов у них были отбойные молотки. Чтобы не зависеть от отлива и прилива, в особенности ночью, я обязал одно отделение перед выходом на работу очищать от наледи, посыпать околом с песком, а в некоторых местах выбивать ступени на пути подъёма на сопку, где со мной чуть не произошёл несчастный случай.
Оставались последние дни предварительной подготовки объекта к сдаче. Накануне я получил задание очистить от снега и наледи причальную часть объекта. Выход на работу в четыре часа утра, в семь часов утра привести взвод на завтрак и ждать следующих приказаний. Я приказ выполнил. В четыре часа вышел со взводом. Был прилив, поэтому пришлось идти через сопки. Мы прошли немного больше половины пути и услышали в темноте: «Стоять! Старшего группы ко мне!» Я пошёл в направлении услышанного голоса и увидел солдата с карабином новой системы, с оголённым штыком.
- Я командир взвода строительного батальона, веду солдат на причал для производства строительных работ, – сказал я солдату.
- В Нижнюю Ваенгу прохода нет, – ответил мне солдат.
- По какой дороге можно пройти на причал? Нам приказано приступить к работе на причале, – настаивал я.
- Вы не приступите к работе на причале, потому что самого причала нет, – невозмутимо ответил мне солдат и добавил: – сейчас там работают следователи прокуратуры.
Мы вернулись в часть. Я пошёл в штаб. Когда я открыл дверь, то сразу понял, что случилось что-то неординарное. Я начал рапортовать комбату, но он остановил меня и велел дать отбой солдатам, самому быть в казарме, не отлучаться.
- Да, - крикнул он мне вдогонку, – солдат Рабинович из Вашего взвода? Немедленно разбудите его и пришлите в штаб!
Отослав геодезиста в штаб, я улёгся на его место на нарах. До утра нас никто не беспокоил.
Свободное копирование
