Строевой командир - 4

Каждый прожитый день в батальоне был похож на предыдущий. Если чем-то и отличался, так это фамилией солдата, нарушавшего дисциплину. В основном это были самовольные отлучки. До принятия присяги увольнения в части личному составу не давались. Вечерами мы, молодые офицеры, выпускники ШМО, кроме Калягина, отправлялись в дом офицеров, где каждый вечер были танцы, иногда – кинокартины или постановки театра Северного флота, а иногда и приезжих артистов. Перед тем, как отправиться на танцы, мы для бодрости принимали допинг – пару бутылок водки. К нам присоединялись офицеры сослуживцы старший лейтенант Волков, медик, лейтенант Сычёв, зампотех батальона, тотальник.

Танцевать мы не умели, кроме доктора, выпускника Ленинградской медицинской академии. Он был отличный танцор. В основном на танцах были старшие морские офицеры с жёнами, капитаны второго, третьего ранга. Много было капитан-лейтенантов, старших лейтенантов. Из младших лейтенантов кроме нас фактически никого не было. Тотальникам присваивали звания лейтенантов. И всё же посещение клуба офицеров было какой-то отдушиной в нашей батальонной жизни. С каждым днём в клубе появлялись новые высшие офицеры из тотальников. Их можно было узнать по обмундированию. Как правило, офицеры, которые участвовали в боях, командуя солдатами-фронтовиками, сейчас в клубе офицеров были при орденах или при орденских колодках. У тотальников этого не было. Это был особый клан людей. Когда шли бои за Родину, они были в тылу на броне. Их называли «Броненосцы». Они занимали руководящие должности в промышленности, многие занимали должности в военкоматах, многие были на интендантской службе, далеченько от фронта. Когда война закончилась и с войны пришли люди с боевыми заслугами, они вытеснили по заслугам  «Броненосцев» со злачных мест. Боевые командиры уходили на покой,  оставляя за собой вакантные места в армии. Вот туда и бросились тотальники. Среди них был и товарищ командир майор Иванов, с которым мне пришлось прослужить все шесть лет офицерской службы. Попав на Северный флот, Иванов очень быстро подружил с майором Шелухиным, который был в хороших отношениях с подполковником Блиновым, начальником отдела кадров Строительного управления штаба флота.

Как бы поздно я ни ложился спать, просыпался всё равно очень рано. С одной стороны, я привык рано вставать, как сельский житель, с другой – стоял полярный день. Ночью светило солнышко, было тепло.

Случай этот, о котором я хочу рассказать, произошёл в первый месяц моей офицерской службы в батальоне. Проснувшись в пять утра, я поднялся, привёл себя в порядок. До подъёма было примерно полтора часа. Я вышел из казармы и пошёл к заливу. Был полный отлив. Я шёл по обсушке, где ещё несколько часов назад была вода глубиной до четырёх метров. В маленьких углублениях дна стояла вода, в которой плескались маленькие рыбки. Потрогал воду, она была довольно тёплой, пошёл к большой воде. Зрелище было потрясающее. У кромки воды берег резко пошел вниз. На глубине, как мне казалось, десяти метров дно опять пошло горизонтально. В нашем Чёрном море, когда я заходил в воду по пояс, ног уже видно не было. Здесь же на глубине около десяти метров видны были камни. Я потрогал воду здесь. Она была тёплой. Вблизи людей видно не было. Я решил искупаться. Отошёл от воды метра на четыре, разделся, уложил одежду на валун, сапоги поставил рядом. Берег здесь обрывался, в воду можно было только прыгать. Я прыгнул. Вот тут-то открылось то, о чём многие только болтают, но сами ни фига не знают. Во-первых, ледяная вода забила дыхание. Оторвавшись от берега метров на десять, я оказался повисшим над пропастью. Меня охватил ужас. Не дыша, я резко развернулся и что есть силы гребанул к берегу. Только бы не схватила судорога! Я выскочил на берег. Сейчас уже можно обдумать, что случилось. Вода была намного холоднее, чем я ожидал. Прозрачная вода, пропуская солнце, не нагревается. На глубине одного метра здесь держится всего четыре градуса. Пока я обдумывал свой легкомысленный поступок, не заметил, как начался прилив. Когда я это заметил, вода подошла к одежде на валуне: мои сапоги, как два корабля, плавали около валуна. Я схватил одежду и сапоги и побежал к берегу с обсушки. Место, где я остановился, спустя час тоже уйдёт под воду...

Одевшись, я обратил внимание на сопку, с которой бежала группа людей. Это были солдаты в нательных рубашках. Один солдат бежал впереди. Когда преследователи его уже догоняли, убегающий остановился, схватил камень и кинул его в преследователей. Гонки продолжились. Убегающий добрался до обсушки и побежал, прыгая через препятствие на мелководье. От меня это происходило в 200-250 метрах. Убегающий скрылся в воде. Солдаты побежали к причалу рыбаков. Причал был перекрыт перегородкой. Дверь на причал была закрыта на висячий замок. Замок сбили, бросили в стоящую на воде лодку. Бросив в лодку вёсла и веревки, солдаты поплыли к месту трагедии. Я видел, как один из спасающих, привязавшись верёвкой, прыгнул из лодки в воду и достал утопленника. Конечно, живым он уже быть не мог.

Я посмотрел на часы. В роте уже объявили подъём, мне нужно было идти. Я знал, что сейчас начнётся проверка, поиски и прочее. В такое время нужно находиться в роте. И не ошибся. Через четверть часа по батальону послышалась команда «Смирно!», что означало прибытие командира в часть. Пришёл посыльный из штаба и сообщил, что командир приказал мне явиться в штаб. Я приказал старшине проводить утреннюю поверку, а сам ушёл в штаб. Из явившихся офицеров я первым доложил комбату о прибытии. Подошли другие офицеры.

- Товарищи офицеры, приказываю в течение десяти минут доложить мне письменно с подписями о наличии личного состава. В гарнизоне ЧП. Погиб солдат. Выполняйте! – приказал комбат.

- Товарищ майор, разрешите обратиться, – сказал я и, не став ожидать разрешения, продолжил: – несчастный случай произошёл на моих глазах, солдат из части с Верхней Ваенги.

- Выполняйте моё приказание! – гаркнул на меня комбат.

- Есть выполнять!

Через десять минут я сдал комбату рапорт. Прочитав все рапорта, комбат приказал всем разойтись по своим подразделениям и службам. Мне он приказал остаться.

- Расскажите, милый, как Вас угораздило быть свидетелем события? – спросил комбат.

Я рассказал всё, как было.

- Милый, то, что Вы мне рассказали, знаю я и Вы. Больше никто этого не должен знать, не то Вас затаскают следователи. Идите!

Я его отлично понимал. Он не так заботился о моём спокойствии, как боялся, что если меня начнут вызывать следователи, а в моё отсутствие что-то случится, не на кого будет возложить ответственность.