Итак, мы разошлись по ротам. Мне показалось, что здание моей роты было намного хуже других зданий, во всяком случае – внешний вид. Вещи я оставил в штабе. Старшина уже был предупреждён о моём прибытии и ждал. Когда я зашёл в роту, раздалась уставная команда, и старшина отдал рапорт. С первого взгляда старшина мне понравился. Парень среднего роста, широкоплечий, аккуратно одет, диагоналевая форма, хромовые сапоги. Говорил он с ярко выраженным украинским акцентом.
- Здравствуй, земляк, – сказал я и протянул руку к рукопожатию, – откуда призывался?
- Я з Волині, товаришу лейтенант.
- Вот и хорошо, поработаем вместе. Когда демобилизация?
- Я на сверхсрочной , – последовал ответ.
- Это ещё лучше. Ну, показывай своё хозяйство.
- Пока хвастаться нечем, мы здесь первую неделю. Людей всё время меняют, одни приходят, другие уходят, а затем опять приходят.
Мы пошли по помещениям взводов. Я обратил внимание, что бельё на нарах было новое, но на многих простынях, наволочках были следы раздавленных клопов. Нары в два яруса были не крашены, грязные, оконные рамы были грязные при чистых, только недавно вставленных стёклах. Мы осмотрели красный уголок, канцелярию, сушилку, помещение старшины со сменным бельём и с утварью старшины, метёлки, черенки лопат, вёдра, питьевые бачки и прочее.
- Старшина, через полчаса собери взводных, санинструктора, ну и сам приди на совещание в канцелярию. Я познакомлюсь со взводными, а за час до ужина представлюсь личному составу. Если можешь, к ночи достань одну койку и поставь её в канцелярии. Пока определимся, я поживу в канцелярии.
- Долговато вам придётся определяться, товарищ лейтенант, – пошутил старшина
- Не дольше, чем придёт постоянный командир роты, – отшутился я.
Через пятнадцать минут в канцелярию вошли на совещание пять командиров, моих подчинённых. Я раздал взводным листы бумаги, которую успел разграфить. На листах взводные должны были указать фамилии, имя отчество, год рождения, образование, специальность (если несколько – записать все), членство в комсомоле:
- Эти данные у меня должны быть через два часа. Через два часа мы опять соберёмся.
Приказание было выполнено. Я обратился к сержантам взводным, которые со дня на день ждали демобилизации, с просьбой исполнять свои обязанности до прибытия смены, то есть постоянных командиров взводов. Отпустив командиров взводов, мы со старшиной и с санинструктором остались обсудить вопрос об санитарном состоянии роты.
- Сержант Коляда, – спросил я, – как Вы думаете бороться с клопами? Проспав одну ночь в такой казарме, вряд ли солдат днём сумеет работать...
Санинструктор что-то промычал, но на вопрос не ответил.
- Товарищ лейтенант, – ответил за него старшина, – я завтра сдам заявку в медпункт, чтобы заказали химиков. Мы враз изничтожим эту гадость.
- Я думаю, старшина, что это должен был сделать санинструктор до прихода личного состава. Тебе же нужно заняться оборудованием казармы и приведением её в нормальный вид. Здесь казарма советских военнослужащих, а не тюрьма. Об этом мы поговорим завтра. Обдумай этот вопрос.
Через два часа я собрал у взводных списки личного состава взводов. При первом просмотре их обнаружил, что никакой ясности для дальнейшей работы они не принесли. Примерно 30% солдат были без профессий, с образованием 7-10 классов, остальные – с профессиями, но с образованием 3-5 классов. Один был полностью безграмотный, лесной человек, который ни минуты не ходил в школу.
Перед ужином я приказал построить роту, чтобы представиться и ознакомиться с личным
составом. О чём говорить с личным составом, я не имел понятия. Два года назад, когда я прибыл в часть рядовым, нам никто не представлялся. В экипаже Ваенги подъехали два грузовика, нас построили. Старший лейтенант Симаков подошёл к строю и сказал, что он наш командир роты и назвал свою фамилию. После этого он отдал команду на посадку в автомобили. Старшина роты нас проинструктировал, и мы погрузились. Когда приехали в Росту, посёлок в шести километрах от Мурманска, нас построили повзводно, и к нам подошли командиры взводов, сержанты. В офицерской школе, правда, нас построили и нам представился начальник штаба школы старший лейтенант Суслов. Этот поздоровался с нами рукопожатием. Мы докладывали ему свои фамилии. Как мне вести себя – я не представлял.
Когда перед ужином старшина Кравчина построил роту, я вышел из канцелярии и подошёл к роте, выстроенной повзводно в четыре шеренги. Старшина доложил, что рота построена. Я поздоровался с солдатами и подал команду «Вольно!». Представившись, сказал, что недавно, как и они, отслужив в стройбате срок службы, окончил школу младших офицеров, прибыл в этот гидротехнический батальон для дальнейшего продолжении службы. Дальше, как когда-то в школе начальник штаба школы Суслов, я начал здороваться с солдатами, требуя их называть свои фамилии. Но посмотрев на часы, понял свою ошибку: так я до конца ужина буду заниматься этой чепухой! Тогда я начал лихорадочно думать, как выйти с этого дурацкого положения. Пожав руки одному взводу, я что-то буркнул солдатам, что дальше буду знакомиться с ними индивидуально, и дал команду старшине вести роту на ужин.
Вернувшись с ужина, я зашёл в канцелярию. Здесь уже стояла койка, заправленная по уставу. Постельное бельё было новым. На столе лежали списки личного состава, составленные командирами взводов. Немного стандартных листов бумаги. Я на листке набросал план работы. Когда выдадут программу курса молодого бойца, я на себя возьму занятия по курсу строительного дела. Сержанты, командиры отделений будут проводить строевые занятия под наблюдением командиров взводов. Остальная моя работа будет заключаться в том, чтобы обустроить быт личного состава и подготовить к зиме казарму с прилегающей к ней территорией. После составления плана я занялся комплектованием отделений по предполагаемым специальностям. Вводный теоретический курс нужно будет прочитать солдатам согласно выданной штабом программе. К утру эта подготовительная работа была закончена.
Свободное копирование
