Наконец старшина принёс мне новые сапоги. Мои ботинки уже совсем развалились. Но, видно, нужно было проявить великие усилия, чтобы найти такое «чудо». Не знаю, для кого это тачалось. Во-первых, голенище было выше колена на десять сантиметров. Во-вторых, ширина верха голенища почти равнялась длине подошвы. Они были на номер или два больше моей ноги, что было положительным единственным качеством этих сапог: я мог наматывать достаточно портянок, и мне было тепло. В общем, это был хороший подарок. Я подогнул верх голенища. Получились ботфорты, подобные тем, которые художники рисуют, когда изображают кота в сапогах. Если прежде я смеялся и подшучивал над ребятами, которые после преодолевания полосы по-пластунски сбрасывали сапоги и вытряхивали из них снег (в то время я носил ещё ботинки с обмотками), то теперь они не смеялись, а издевались надо мной. Мои сапоги гребли снег, как скрепера. Но что снег? Это ерунда. Во время строевых занятий ребята с идущей за мной шеренги набирали в правую руку маленькие камешки, и на марше, держа левой рукой на плече винтовку, они правой бросали камушки мне в сапог и частенько попадали. Я начинал прыгать на одной ноге, что вызывало у всех смех. Старшина, который проводил строевые занятия, останавливал строй. Я на одной ноге выпрыгивал из строя и вытаскивал камушек из сапога. Спустя некоторое время нарушитель дисциплины был разоблачён старшиной, наказан, и ребятам эти шутки надоели. Я один на один остался мучиться с моими сапогами до конца обучения в школе. Правда, как я уже говорил, при морозе я наматывал добавочные портянки, и чувствовал себя довольно неплохо.
А один раз они меня выручили. На гимнастических занятиях у меня никак не получалась «склёпка» при работе на турнике. Суть упражнения заключалась в том, что после взмахов нужно было на вытянутых руках зависнуть над перекладиной. Я долго в одиночку работал на турнике, но ничего не получалось. Однажды меня вызвал командир, когда я занимался на турнике. Обувшись в сапоги, я решил ещё раз попробовать выполнить упражнение. Когда взмахи были выполнены, я подтянулся, и сапоги своим весом вынесли меня на перекладину, да ещё с такой силой, что я не удержался и сделал кувырок через перекладину, что ранее делать не мог. Хорошо, что не растерялся и вовремя сгруппировался, это дало мне возможность правильно приземлиться и не удариться о стенку казармы. Воистину говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Вернувшись от командира, я ещё раз убедился, что эта трудность мною преодолена. Теперь оставалось подлечить раны на руках от мозолей, и всё будет нормально. Однако в истории с сапогами точка ещё поставлена не была. На зачётном занятии, когда я уверенной походкой подошёл к турнику и попытался показать упражнение в лучшем виде, при взмахах, как по команде, оба сапога слетели с ног, и я оказался под перекладиной. Под общий смех, не солоно хлебавши, я стал в строй. Дождавшись, пока все курсанты выполнят упражнение, я обратился к преподавателю с просьбой разрешить мне сделать вторую попытку в выполнении задания. Вторая попытка была выполнена безукоризненно. При упражнении на гимнастическом коне я был одним из лучших: когда перелетал через коня, мне хватало энергии сделать кувырок и приземлиться правильно. Приходилось следить, чтобы лишняя энергия не потащила меня на второй оборот, что привело бы к приземлению на голову.
В момент, когда один низкорослый курсант неудачно прыгнул и «оседлал» коня, в казарму зашёл начальник штаба Сирота. Он выразил своё неудовольствие по поводу нашего плохого отношения к спорту и решил тряхнуть стариной. Он снял шинель, повесив её на брусья, отошёл на расстояние от коня, потёр ладонь об ладонь и, лихо разбежавшись, прыгнул. В полёте он сделал кувырок и, не сгруппировавшись, на прямых ногах приземлился. Ничего бы не было страшного, если бы конь стоял на площадке. Подполковник бы сделал несколько шагов вперёд и этим бы показал лихой прыжок. Однако места в казарме на это не хватило, торцевая стена ограничила площадь казармы. Больно и неприятно было смотреть на пожилого человека, который не успел сгруппироваться и с силой врезался в стену. Ничего нам не сказав, он надел шинель и ушёл.
Свободное копирование
