Преддипломная практика на строительстве одесской ТЭЦ, подготовка отчёта и дипломной работы сокращала возможность работы в театре, но при малейшей возможности я шёл туда, как на праздник, с тяжёлым предчувствием, что этот праздник скоро оборвётся, и наступят долгие, ещё не известные будни с крутыми поворотами, взлётами и падениями. Сразу оборвать работу в театре я не мог. Белой завистью я завидовал людям, посвятившим себя искусству. Часто в красном уголке, ожидая выхода на сцену, я разговаривал с хористами, реже - с танцовщиками. Люди жили своею работой, их жизнь была в ней, но, к сожалению, прожиточный минимум она не обеспечивала. Так, у нас в техникуме был преподаватель физкультуры Лапко. Основная его работа была в оперном театре. Он имел музыкальное образование и пел в хоре оперного театра. В театре работала его жена, артистка кордебалета, но иногда я видел её в сольных танцах, характерных танцах, где она демонстрировала искромётность, мастерство и свой талант. Люди отдавали себя искусству, любя его, но иногда не имея природных данных, чтобы достигнуть вершин.
Однажды я подготовился к выступлению. Давали балет „Эсмеральда". По дороге в красный уголок я остановился на лестничной площадке перед зеркалом, чтобы поправить головной убор. На мне была по фигуре обтянутая одежда, высокие каблуки туфель делали ногу ещё длиннее и стройнее. Около меня остановился артист балета, солист невысокого росточка, короткие толстые ноги, широкие плечи, большая не по росту голова. Он посмотрел на меня в зеркало и тихим голосом сказал:
- Молодой человек, и зачем Вам нужны такие ноги, рост, фигура?
Сказав это, он ушёл. Я посмотрел ему вслед. Ко всему сказанному у него ещё были кривые ноги.
Время работы в театре подходило к концу. Мы, будущие строители, обследовали и изучили весь театр с самой верхушки, колосников сцены, до глубоких подвалов, где стояли старинные механизмы подъёма плунжеров сцены. Мы восхищались мощью механизмов подъёма тридцатитонной брандмауэрной занавеси, при подъёме и спуске которой дрожало всё здание театра. Тогда мы восхищались, не зная, что на пористых грунтах одесчины этот занавес с некоторыми другими добавочными конструкциями, такими как центральное отопление, водопровод, противопожарные дренчерные и сплинкерные системы, сыграют очень неблаговидную роль в существовании самого здания театра. Это подтвердилось через 50 лет. 1800 буронабивных железобетонных свай пришлось загнать под здание, чтобы остановить его сползание к морю. Работы по реставрации здания велись около двух десятилетий и закончились в 2007 году.
Прошёл всего один год после окончания моей работы в театре, и я уже в далёком Заполярье рассказывал друзьям, солдатам и офицерам отдельные эпизоды о театре. Перемещаясь по службе, мои друзья передавали эти рассказы от Новой Земли до Кушки, от города Бремена в Германии до Владивостока.
Свободное копирование
