Так мы проехали города Валуйки, Острогорск, Бобров. По дорожным знакам мы установили, что прошли порядка 400 км. Здесь впервые я прочёл книгу для взрослых «Сердца трёх» Джека Лондона, которая была в злополучном чемодане, чуть не убившем брата около станции Новая Водолага.
Свободного времени было много. Слава Богу, что вражеские самолёты нас не беспокоили. Светомаскировку здесь соблюдали по-прежнему. Ночи становились всё холодней и темней. Мы стояли в тупике за каким-то разъездом. Ночь. Захныкал ребёнок. Мать высадила его на горшок, о чём сообщил нам характерный стук крышки горшка. Проснулся какой-то старик (мы стариками считали мужчин в возрасте от 40 лет). Ощупывая впереди себя пространство руками, он нащупал дверь и, выйдя из вагона, направился в сторону к ближайшему кустарнику. Справив свою нужду, в сонном состоянии он направился обратно в вагон. Вагон перепутать было невозможно, он в хвосте состава был один, а вот с входной дверью было похуже, их было две. Мужчина поднялся по ступенькам наверх и завернул в вагонный проход. Выставив вперёд руки, он отсчитал количество отделений от двери и уверенно зашёл в своё. Руками нащупал постель, и обнаружил, что она занята. И, видать, только тогда поняв, что он перепутал входные двери и попал в довольно пикантное положение, хотел быстро убраться отсюда. Одновременно женщина, лежащая на первом ярусе, скамейке, открыла глаза, определила по рукам, что это не муж её ощупывает...
Трудно полностью воспроизвести эту сцену, но мы услышали голос женщины, обращённый к мужу:
— Мойша, вэрыдэс? (Мойша, кто это?)
Её супруг, наверное, хорошо спал и не сразу ей ответил. Вопрос повторился:
— Мойша, вэрыдэс?
Гражданин, попавший в щепетильную ситуацию, хотел побыстрей ретироваться. Разворачиваясь между двумя противоположными полками, он столкнул одежду, сложенную спящим на второй полке. Одежда упала на лицо разбуженной женщины, которая подумала с перепуга, что ей набросили на голову подушку, чтобы задушить, и завопила истошным голосом:
— Караул, грабят!
Злополучный ночной бродяга выскочил в вагонный проход и быстро пошёл в противоположную сторону. Он окончательно проснулся и понял свою ошибку, но не тут-то было. В темноте он не увидел высаженного на горшок ребёнка, мирно занимающегося своим делом, и свалил его. Мать ребёнка, видать, задремала в ожидании окончания процесса у её чада. Очнувшись от первого крика, пытаясь узнать в чём дело, она услыхала крик своего ребёнка и кинулась к нему, но обнаружила перевёрнутый горшочек без ребёнка. Раздался ещё один душераздирающий крик, который был громче всего — это крик матери:
— Отдайте моего ребёнка!
Ребёнок был опрокинут под стол боковых скамеек, что спасло ему жизнь. Дело в том, что мужики помоложе с двух сторон вагона выскочили навстречу друг другу ловить грабителя, и не будь у ребёнка этого прикрытия, его бы затоптали. Наконец с одной стороны вагона загорелся свет карманного фонарика, с другого зажгли огарок свечи. Все вдруг поняли, что «противник» не такой уж сильный, и тот, кто поймал его, сам с ним справится. Воспользовавшись свечой, все разошлись по своим отделениям. Ещё часок разбирались, кто поднял шум, затем ещё часик смеялись все над собой, хотя смех очень был похож на истерический. Погасив свечу, спутники уснули глубоким сном со своими сновидениями, которые в ауре каждого сплетались в одно целое, навеянное войной. Жёсткий удар паровоза о буфера вагона, лязг сцепки, мгновенье — и вагон мягко покатился по путям в то неизвестное, которое готовилось нам.
Свободное копирование
