Мы с Вовкой в ту пору были обычными пацанами, просто гостили у бабушки и, выполнив её задание, обычно целый день были свободны, чем в полной мере пользовались. Основная наша задача состояла в том, чтобы наносить воды для полива бабушкиного огорода. Воду нужно было носить метров за сто, а может быть и немного менее. Бабушка носила воду на коромысле, в больших пятнадцатилитровых вёдрах. Вёдра меньшей ёмкости она не признавала, называя их «сикалками», а мы воду носили в десятилитровых вёдрах, чаще всего на руках, иногда на коромысле, на котором они неудержимо раскачивались. В руках вёдра вели себя также непослушно, обливая холодной водой наши босые ноги, шлёпающие по пыльной тропинке. Воду носили с четырёх часов утра и до шести. Задание нам было принести по сто немного неполных вёдер. Потом бабушка кормила нас завтраком и уходила на работу. Вечером она поливала нагревшейся за день водой свой небольшой огородик.
Любимым нашим занятием в первый год было «пастись» в огромных кустах золотистой смородины, растущих вдоль наружного плетня, где нас тогда увидели проходившие мимо подростки и, приняв за посторонних «набезчиков» припугнули обещанием надрать нам уши. Вечером бабушка в ответ на нашу обиду рассказала, как её одно время одолевали чужие пацаны, нанося урон урожаю и днём, когда она на работе, и ночью, когда она засыпала. Но приехал на короткое время её средний сын дядя Витя. В первый же вечер наш дядя устроил себе спальное место в кустах смородины, где на него наступили залезшие в очередной раз пацаны.
Дядя схватил кого за что поймал и, не отпуская, держа на весу принёс сначала на опознание бабушке, а потом продолжил, держа «добычу» на весу, путь к их родителям. Больше ни в сад, ни в огород никто не лазил, даже когда дядя вскорости исчез из родимого дома.
- Ба! А можно нам в саду ночевать? – заразились мы услышанным, но сразу уговорить не удалось нашу бабу Дуню. Сдалась она через несколько дней.
- Ладно, ночуйте! Но только один раз!
Радостные, мы обустроили свой ночлег, переночевали и вознамерились продолжать такую занятную ночёвку и на следующую ночь, но бабушка категорически воспротивилась. Да и мы уже поостыли, испробовав «запретное» один раз. Этот воспитательный момент я запомнил, сочтя его разумным.
Весь световой день мы были свободны в своих действиях. Главным центром развлечений была река Ишим. Не очень широкая, она имела много омутов, от попадания в которые баба Дуня нас предостерегала. Сама она однажды попала в такой омут, о чём нам рассказала:
- Лодка наша перевернулась, и я тонуть стала. Молю Бога, крещусь, чтобы живой оставил. Он меня и спас! Ногами упёрлась во что-то твёрдое и вынырнула ниже омута по течению.
Там, где омутов не было, можно было перейти реку вброд. Однажды туда, за реку нас взял с собой рыбачить дядя Серёжа, на «старицы», глубокие узкие озёра с ледяной водой, оставшиеся на месте старого русла Ишима. Рыбалка у нас тогда не задалась. Оказалось, что невдалеке от берега мешала рыбе сеть, которую дядя потом вытащил и даже нашёл её хозяина.
На одном из этих озёр я потом чуть не утонул, когда, отплыв метров на пятнадцать от берега, ощущая тонкий верхний слой тёплой воды и «кусание» ледяной води снизу, почувствовал, что судорога сковала правую руку. Пока разворачивался к берегу, свело одну ногу. Вторую ногу я выпрямил и боялся её согнуть, совсем потеряв плавучесть. Медленно выгребая одной левой рукой, я долго добирался до берега, потом «оттаивал в верхнем тёплом слое воды, держась за траву на берегу, не имея возможности забраться по крутому склону, почти отвесно поднимающемуся вверх. После нескольких десятков долгих минут судорога отпустила, но рука и согнутая нога потом долго ощутимо болели.
- Ребята булавку к трусам пристёгивают, чтобы мышцы колоть, когда судорогой сведёт, - просвещал меня опытный в бытовых делах Вовка, - А дядя Витя один раз тут дно достал на спор, там глубина одиннадцать метров, он ил со дна поднял.
Чаще всего мы ловили на удочки всяких верхоплавок и пескарей. Посреди реки всегда намывало песчаную отмель, глубина воды над которой была сантиметров двадцать. Прицепив хлебный мякиш на крючок, опускали леску в воду, и наша снасть подхватывалась и волочилась течением до уступчика, после которого поплавок принимал вертикальное положение. В этот момент всегда следовала резкая поклёвка, нам оставалось подсекать и вытаскивать добычу. Пескарей бабушка жарила с яйцами, а плотвичек мы пытались засушить на таранку.
За всеми этими занятиями лето пролетало быстро и долго потом вспоминались дома зимними вечерами, перед сном разные эпизоды наших приключений.
