Служба - 3

16

  Все течет, все изменяется. Меняются и войсковые штаты. В конце октября я получил из Смоленска бумагу от Петуховского, в которой он писал, что в связи с тем, что моя должность в тяжелых корпусных артполках упраздняется, мне предлагается на выбор место младшего ветврача в кавалерийском полку в Могилеве или Минске, или же в стрелковом полку в Полоцке. Это было для меня новым ударом. Дела в институте у меня шли хорошо, и ехать из Витебска я никуда не хотел. Я написал Петуховскому дерзкое, оскорбительное письмо, в котором писал: "Год тому назад, когда вербовали меня на службу в армию, вы дали мне слово, что никуда из Витебска меня не переведете. Можете ли вы быть руководителем большого дела, если своего обещания не выполняете? Никуда я из Витебска не поеду; прошу демобилизовать меня из армии". Вскоре я получил почтовую открытку: "... Приказом командующего округом вы назначаетесь младшим врачом 72 кавалерийского полка, расположенного в г. Могилеве. Дальнейшую переписку по этому вопросу считаю исчерпанной. Петуховский."

  Приказ есть приказ. Неисполнение его грозило мне судом военного трибунала. Пришлось рвать связи с институтом и родным мне городом и ехать к месту новой службы. На этом кончилась моя научная карьера, и жизнь потекла по иному пути. Однако, надо сказать, что я еще долго числился работником института и всю зиму получал зарплату.

  Сурово и неприветливо встретил меня Могилев. И город мне не понравился, он был хуже Витебска, и окружающие люди казались чужими, неприветливыми, и служба в кавалерии оказалась более трудной, чем в артполку, и жить было негде. В первое время я ютился где-то на задворках штаба кавалерийской бригады. Но все постепенно образовалось.

  Полк, где мне пришлось служить, назывался громко: 72-ой кавалерийский имени Степана Разина Краснознаменный полк 4-ой Сибирской кавбригады. Стоял он на окраине города в Быховских казармах. В полку было около тысячи лошадей рыжей масти, имелась учебная кузница и школа младших ветфельдшеров, в которой я должен был преподавать. Работы хватало.

  Помню нечто вроде посвящение меня в кавалеристы. Во дворе возле конюшни был какой-то сбор командного состава. Командир полка Савельев, лихой рубака, малообразованный и грубоватый, как и большинство кавалерийских начальников, представил меня командирам.

- Ну что ж, надо доктору коня выделить. Ну-ка приведите ему Дьявола.

Два бойца подвели высокого рыжего худощавого оседланного жеребца, который дико вращал глазами и бил землю копытом, поддержали стремя, и, когда я взобрался в седло, поводья отпустили. И вот Дьявол начал носить меня по полю. Он то становился на дыбы, то подбрасывал вверх задние ноги, стараясь сбросить меня. Я не имел практики верховой езды, ни жив, ни мертв, уцепился за его гриву и каким-то чудом удержался в седле. Командиры в это время громко хохотали.

Потом мне дали другого, более смирного коня, выдали наган, шашку, пику и фуражку какого-то несуразного цвета с синим верхом и ярко-желтым околышем. В этих фуражках разинцы были похожи на попугаев. И вот я стал кавалеристом.