649
Д е к а б р ь 1 9 9 8 г.
Письмо Мити от 1 декабря 1998 г.
Привет!
У нас вчера с вечера шёл снег, который остался лежать и сегодня, и все вокруг белое и красивое (с утра уже снял пару видов на университет и окрестности с верхнего этажа хох-хауза). В пятницу на Маркштетте (центральной пешеходной улице, выходящей на пристань) открылся Weinachtsmarkt – предрожденственская ярмарка; много различных поделок из дерева, камня, различные вязаные изделия и многое другое – все весьма мило; всех также подогревают глинтвейном, что не совсем не так уж плохо после часового обхода ярмарки.
А в четверг мы с Леной Кашеваровой ходили в кино в университет на «Колю» – чешский фильм, завоевавший в прошлом году «Оскара» как лучший зарубежный фильм (просмотр был организован для иностранцев, и поэтому половина зала знакомых была).
Может быть, вы слышали об этом фильме (а, может быть, даже и видели его); это история периода перед бархатной революцией о виолончелисте (лет около пятидесяти), который, видимо, по политическим причинам (напрямую не ясно) вынужден играть в крематории и подрабатывать на кладбище (хотя играл в Национальном симфоническом оркестре); он не был женат и продолжает бегать за каждой встречной юбкой.
Ему предлагают фиктивный брак за некую сумму с русской девушкой, которой нужно вырваться из СССР; он соглашается, женится, она исчезает, а через некоторое время к нему приводят пятилетнего сына этой девушки: она бросила его и сбежала к бойфренду в Западную Германию. И, в основном, в фильме показывается, как развиваются отношения Луки (виолончелиста) и Коли – от неприязни и холодности (прежде всего со стороны Луки) в начале до любви в конце (после революции мать всё же приезжает за сыном).
Тут можно очень долго рассказывать, но в письме это получается не лучшим образом; скажу только, что в фильме много очень эмоционально задевающих моментов, особенно переживаемых, так как это очень знакомо живущим у нас (кстати, часть фраз идет на русском и иногда даже без перевода). И вообще фильм просто мастерски снят (хотя я, наверное, не очень большой специалист) – очень много потрясающих крупных планов, и всяких мелочей, показывающих класс режисерской и операторской работы. В общем, давно я не видел таких высококлассных фильмов.
1.12.98
А в воскресенье я впервые за мое пребывание в Германии играл в футбол (один раз, когда я вылезал на полчаса месить грязь на одном из футбольных полей неподалеку, не считается). Это был турнир в зале по поводу 25-летия университетского спортклуба. Набралось 30 команд (играют четыре в поле и вратарь); я участвовал в команде «Warsaw pact» – было шесть человек: поляк Збышек (или Зиба), чех Зденек, и СНГовцы два Женьки (один из под Киева, другой – точно не знаю, откуда), Игорек (из Липецка, он учится где-то рядом с Галле, и приехал в гости к своему земляку Димке Катаеву – тоже германисту) и я.
Началось все для нас в пол-десятого утра. Вначале был групповой турнир с пятью командами в группе, в котором мы две игры выиграли – 3:0 и 2:0, две сыграли вничью – 0:0 и 2:2 и заняли 1-е место. Следующая фаза – еще одна группа (1/8 финала), четыре команды – две выходят в четвертьфинал. Первую игру мы выиграли 1:0, вторую проиграли 0:2, и в третьей нам нужна была только победа. И в ней нам, конечно, фантастически повезло – мы (Зденек) забили единственный гол за 5 секунд до конца матча (играли по 10 минут чистого (за вычетом улета мяча на трибуны) времени) и прошли в четвертьфинал, где встречались с той же командой, которой проиграли во второй группе.
На этот раз сыграли 1:1 и выиграли по пенальти и попали в полуфинал. Но на большее нас уже не хватило – и команды по настоящему сильные, и сил уже не было (девятая игра за день, все уже разбитые совершенно – Зденек последние две игры совсем играть не мог), а соперники играли 1/8 до обеда и сил у них больше было – короче, проиграли 0:2.
А в финале наши обидчики проиграли команде, с которой мы играли в самой предварительной группе и с которой мы там сыграли 0:0, – проиграли они по пижонству вратаря, который за пол-поля выходил, ну его и наказали пару раз (я тоже пытался это сделать в полуфинале, но в игре с нами он слишком далеко не выходил, и его роста на мои свечки хватало, хотя один раз их спасла только перекладина).
Но и выход в полуфинал был для нас огромнейшим достижением – поскольку команда собрана была совершенно с бору по сосенке, вместе не играли, да и кроме Игорька очень сильных игроков не было, то есть нам очень и очень везло. Игорек же забил 8 из 10 наших голов – у него весьмо неплохая техника обводки и он не стесняется идти на соперников (физические данные у него тоже неплохие – рост около 185, хотя веса не очень много), но лучше всего у него поставлен удар с правой – сильный и очень точный.
Я же поначалу совершенно умирал, особенно в первой игре, то есть растренирован был полностью, но потом разбегался у выдержал все до конца, хотя бегать там приходилось много – и темпы весьма высокие, и зал огромный (значительно больше наших). Голов, правда, не забил (только пенальти реализовал в серии), но, с учетом не самого лучшего физического состояния, играл неплохо.
Что же касается уровня в целом, то он, конечно, невысокий, о чем свидетельствует и наш выход в полуфинал. Думаю, что из 8 команд, которые участвовали в турнире Марио Негри (внутриинститутском) по мини-футболу, четыре могли бы бороться за первое место в этом турнире (да и химфаковские команды, по крайней мере пара из кубка химфака, тоже претендовали бы на первое место).
Ну и призы у немцев были весьма позорны – во-первых, почти одинаковые всем командам (может быть, победителю что-то другое, но я что-то сомневаюсь), а во-вторых, сами призы – бутылка шампанского, две пачечки вафель и шоколадка на закуску для всей команды.
Это о досуге, а на работе в четверг я представил Улльриху все свои данные, выложил все соображения на этот счет, но Улльрих сумел загладить все острые углы, говоря что-то вроде «и ты прав, и ты прав, и он тоже прав», от некоторых вопросов просто ушел, а главное, приводил аргументы в принципе фантастические, но сходу не отрицаемые, а доказательство их верности очень сложно. В общем теперь придется проверить еще один метод, который использует Минг и который тоже вызывает ряд колючих вопросов, чем я и занимаюсь, хотя запал сейчас спал, и темпы тоже.
Это пока все новости.
Целую. Митя.
Моё письмо Мите от 3 декабря 1998 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Твоё последнее письмо от 1 декабря я получил только сегодня и то не утром, а придя из лицея, где я почти весь день заседал в жюри секции "физика" на лицейской научной конференции. Специально из лицея не домой пошёл (он же рядом с нами на Папанина), а на работу поехал, чтобы посмотреть нет ли чего от тебя, а то мы с мамой уже волноваться начали. Оказалось, наш университетский сервер не работал на приём почты из-за какой-то перерегистрации.
Поздравляем с футбольным достижением и желаем почаще участвовать как в соревнованиях, так и в тренировках. А каков Баджио в игре "Интер"-"Реал"! А каков гол Рауля в матче "Реал" - "Васко да Гама"! Ты хоть в курсе этих событий?
Но хороший фильм, конечно, стоит многих матчей, и мы рады, что ты получил сильное впечатление. Постараемся посмотреть "Колю", если этот фильм у нас появится.
А у нас в университете всю прошлую неделю минобразовская комиссия работала на предмет возможности очередной аттестации заведения на следующие пять лет, и все, конечно, на ушах стояли, демонстрируя достижения, в том числе и наша кафедра, попавшая в результате в число (небольшое) передовых по части науки, тогда как в целом наука оказалась самым слабым местом в университете, что, впрочем, не помешало его аттестовать к великому облегчению ректората.
Забавно, что на банкете, куда я был приглашён ректором (и где он за меня поднял тост по случаю моего прошедшего дня рождения), я в своём тосте ляпнул, что "Россия, к сожалению, страна троечников, отчего, мол, и все её нынешние беды" (любимая мысль дяди Жоры Пронько), и тем вызвал к своему изумлению протесты части комиссии, особенно у ректора Красноярской Академии цветных металлов и золота (у которого, по его словам, некоторые доценты по 15 тысяч долларов в месяц (!) получают), заявившего, что именно из троечников только и выходят настоящие люди (начальники, то есть). Разгорелась дискуссия, в ходе которой я пытался понять, кому же стипендию надо платить - троечникам или отличникам? Но так и не понял. Наш ректор, например, сказал, что троечники все в море, а отличники - все на берегу.
А рядом со мной на банкете сидел Геннадий Матишов, директор ММБИ (морского биологического, что с ПГИ соседствует и часть нового здания теперь арендует), единственный на весь КНЦ действительный член РАН, и жутко Женю Терещенко (вместе с Мельниченко) бранил, достали они его своим крохоборством, сетовал, что поддержал его как претендента в директоры ПГИ.
Всю эту неделю погода была плюсовая, иногда с ветрюгой (у меня кепку во дворе с головы снесло, хорошо - в палисадник, и то в потёмках не сразу нашли с мамой), сейчас опять заминусило, но снег почти весь потаял (его и так-то немного было), так что лыжи пока откладываются.
Ждём новостей про простациклинсинтазу и её (псевдо?)нитрование.
Целуем, папа, мама.
5 декабря 1998 г., Мурманск, кафедра
Дополнительные штришки к банкету с комиссией. Её возглавляла некая дама за шестьдесят, горнолыжница, говорят. Открывая банкет, она заявила, что теперь тут нет больше проверяющих и проверяемых, а есть мужчины и женщины, и что вот она, в частности, - женщина. А далее прозвучало: "Доступ к телу открыт". И после паузы: "Но почему-то никто не подходит".
А завкафедрой технологии рыбной продукции Ершов рассказал, что у него на защите оппонентом был Карпов (Карпов у Ершова на защите про рыбную продукцию). Оказалось, что то был Виктор Иванович Карпов, Ванин отец.
Олег Мартыненко в Баренц-банк намылился, засранец. Не могу, говорит, жить с мыслями о пропитании. До кризиса, говорит, зарплата вполне устраивала, а теперь - нет. И вообще, мол, с этой страной надо завязывать - в Австралию или Канаду сматываться, тут нормальным людям ничего не светит.
- Диссертацию, - говорю, - написал бы да защитил, а потом уж сматывался, если так припёрло.
Не хочет диссертацию писать, артист.
Письмо Мити от 9 декабря 1998 г.
Привет!
На этот раз очень короткое письмо: событий было совсем немного. В середине прошлой недели я заболел – простуда, основательно зацепившая миндалины – только сейчас всё более-менее стабилизировалось. По причине болезни на работе сделано было мало, практически никаких серьезных продвижений.
Снег до сих пор лежит, и его ещё подсыпает. А в воскресенье с утра светило солнце и очень приятно было гулять по заснеженному Констанцу. Кстати, я получил от Михеича мою зимнюю одежду, и теперь холода переносятся легче.
Пока ничего не ясно и по поводу визы, хотя уже и пора вроде бы; по крайней мере запрос должен уже дойти в Констанц.
Других же новостей нет. Целую.
Митя.
Моё письмо Мите от 9 декабря 1998 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Что-то ты совсем уж без подробностей письмо прислал. Как болел и как (чем) лечился? Температура была? К врачу обращался? Как вообще у тебя с медобслуживанием? Напиши, пожалуйста.
А как Михеич тебе зимнюю одежду (что именно - куртку, сапоги?) переправил?
А я себе вчера купил новые пластиковые лыжи (покороче старых), к ним норвежские крепления в магазине же ("Спорттоварах" - теперь "Спартак", у "Океана") пришпандорили, и соответствующие ботинки тут же купил. Всё вместе мне обошлось примерно в сотню долларов. Считаю, что дёшево. Так что приезжай весной кататься на новых лыжах.
Вообще же очень хочется с тобой повидаться. Держи нас в курсе твоих планов.
Целуем. Папа, мама.
2-е письмо Мити от 9 декабря 1998 г.
Привет!
Да, письмо без особых подробностей было. Ну, болезнь практически ничем от обычных гриппов не отличалась, разве что чуть больше на миндалины перекинулось, а лечился коммерческими сосательными таблетками от горла, витамином С, ну и чаи с лимоном и медом гонял.
Куртку же Михеич передал с Галиной Федоровной Судьиной (которая меня сюда и рекомендовала); она приехала сюда на две недели – доделывать совместную статью и писать новый грант. Я с ней несколько раз говорил о своих проблемах здесь, но, как и ожидалось, ничего более общих советов и оценок Улльриха я от неё не услышал.
Вот так. Целую.
Митя.
Письмо Мити от 11 декабря 1998 г.
Привет!
У меня одна основная новость: мою визу уже отправили в Милан и на следующей неделе я ее там получу (еще раз придется ехать в Италию). Всё вроде бы прошло без осложнений, хотя на 100% я буду в этом уверен только, когда буду держать ее в руках. Таким образом, у меня, похоже, нет препятствий, чтобы встретить Новый год в России.
Поэтому я еще раз хотел бы уточнить возможность нашей встречи в Калининграде – можете ли вы туда выбраться или нет. Предварительно я хотел бы добраться до Москвы перед Рождеством, побыть там несколько дней (съездить к бабуле и, может быть, в Протвино), а потом отправиться в Калининград на Новый год, а обратно – числа седьмого. Но если вам не очень легко добраться до Калининграда, то, конечно, можно встретиться и в Мурманске, а оттуда, может быть, я и в Калининград на пару дней сгонял бы.
Вот такая сейчас ситуация. Я хотел бы разобраться с билетами в начале следующей недели, так что жду скорого ответа.
Целую. Митя.
Митя на Бодензее. Декабрь 1998 г.
Моё письмо Мите от 11 декабря 1998 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
В Калининград мы выбраться в состоянии и с удовольствием, только желательно загодя определиться со сроками (из-за билетов). Мама первоначально думала, что ты сначала в Калининград заедешь, а в Москву потом, и она с тобой к бабуле съездит. Кроме того Ирина просила маму побыть в Калининграде 26-27 декабря с внуками, чтобы отпустить её с Иваном на пару дней в Гданьск.
Сейчас же мама говорит, что ей всё равно; как, мол, Мите удобнее, так пусть и планирует, а мы подстроимся. Я с ней согласен. Так что ждём твои соображения о твоих намерениях и возможностях.
Целуем. Мама, папа
2-е письмо Мити от 11 декабря 1998 г.
Привет!
В принципе, можно и наоборот поступить; хотя тогда я, наверное, мало кого из знакомых в Москве застану, но это не так уж и страшно. В данном случае мне надо только определиться с билетной схемой; надеюсь к началу следующей недели во всём разобраться и купить билеты.
Так что условимся на варианте Калининград-Москва.
Целую. Митя.
14 декабря 1998 г., там же
Олег Мартыненко скучать мне не даёт. На прошлой неделе ещё один номер отколол. Приходит вечером ко мне в кабинет и говорит:
- Александр Андреевич, я хочу Вас предупредить, что я начинаю войну с лицеем.
- Этого ещё мне не хватало! В чём дело-то?
- Я хочу зарыть Иванову, бухгалтера лицея, но, боюсь, что и Яруткину (директора) зацеплю, а через неё как бы и Вам не досталось.
- Ну, за меня-то ты не беспокойся, а вот Яруткиной гадости не следовало бы делать. Чем тебя Иванова-то достала?
- Она у моей жены Ольги пару зарплат украла - расписалась за них сама в ведомости, а деньги не отдала. Но эти деньги - чёрт с ними, мелочи. Она не возвращает тысячу долларов, которую заняла у Ольги ещё год назад, и весьма нагло при этом себя ведёт: денег у меня нет, мол, и описывать у меня нечего, так что и по суду вы с меня ничего не получите, плевать мне на расписку. Я ей сказал, что даю срок сутки, чтобы вернуть эту тысячу, а ещё одну тысячу она должна мне вернуть в течение десяти дней в качестве компенсации за нанесённый моральный ущерб. Она меня на тысячу кинуть захотела, вот я на такую же сумму её и накажу. В противном случае я буду добиваться уголовного расследования (а не административного, которое в лицее сейчас проводится по Ольгиному заявлению) по фактам хищения зарплат, а там, я уверен, не только Ольгина подпись подделывалась. И я её посажу. Вор должен сидеть в тюрьме. Вот только Яруткина при этом неизбежно замажется. Если она этого не хочет, пусть надавит на Иванову, чтобы та расплатилась на моих условиях.
- А ты сам с Яруткиной разговаривал?
- Нет ещё. Но собираюсь завтра поговорить.
- О, господи! А ты хоть для себя определился: что тебе важнее - деньги вернуть или Иванову посадить и Яруткиной, да и всему лицею, репутацию испортить?
- Деньги вернуть. Но с компенсацией за моральный ущерб, какую я назвал.
- Понятно. Ну, спасибо, хоть, что предупредил. А теперь послушай мой совет: я должен поговорить с Яруткиной сам прежде, чем ты с ней будешь разговаривать. И, пожалуйста, никаких резких движений до моего разговора с Яруткиной не делай. Я поговорю, а потом обсудим, что дальше делать.
- Хорошо.
Дело было вечером. Я тут же позвонил в лицей, но Яруткину там не застал. Зато почувствовал тревожную готовность секретарши меня с ней связать, как только я сообщил, что хочу поговорить по поводу финансовых проблем Ольги и Олега Мартыненко.
Похоже было, что Олег разворошил муравейную кучу финансовых махинаций, о существовании которых весьма нетрудно было догадаться, но которые всеми считались совершенно безобидным и естественным делом - в наше-то время!
Я позвонил Яруткиной домой и договорился о встрече с ней в лицее утром, после которой мы вместе поговорим с Олегом. Встречу с Олегом она назначила на полчаса позже начала встречи со мной.
На следующее утро я застал в кабинете у Яруткиной весь её штаб, включая Иванову. При моём появлении штаб был выдворен, и мы остались с Татьяной Викторовной наедине. Женщина она довольно яркая, лет сорока пяти, энергичная, деловая, уверенная. Держалась и сейчас молодцом. Кофейку, как обычно, предложила. И я ей рассказал, зачем пришёл.
Пришёл посоветовать во всём пойти навстречу Олегу. Ибо этого парня очень трудно остановить. Упрямый, зараза.
Яруткина рассказала мне предисторию долгов Ивановой: та назанимала денег для прокрутки, да прогорела, и должна теперь не только Мартыненко, а и совсем крутым ребятам, которые её "на счётчик поставили". И если она её уволит, то эти ребята её просто пришьют, а у ней двое детей тут в лицее учатся. Собственно, только из-за этих детей она, Яруткина, Иванову и спасает от тюрьмы и от бандитов. Конечно, вся эта история бросает тень и на весь лицей, и на неё, как на директора, но ведь ту же Иванову она не могла в своё время не взять к себе на работу, на неё сверху давят, она не свободна даже замов себе выбирать, и т.д., и т.п.
- Всё это понятно, - отвечал ей я. - Но Олега эти объяснения наверняка не заинтересуют. Деньги должны быть ему возвращены. И не такие уж это большие деньги, чтобы их невозможно было найти, перезанять. В противном случае, боюсь, остановить его будет невозможно, и брызги грязи во все стороны полетят.
Тут подошёл Олег, и мы продолжили разговор втроём.
Собственно, Олег только подтвердил Яруткиной то, что я уже сказал ей. Ему недостаточно административного расследования по фактам подделки подписей в лицейских финансовых документах, он потребует уголовного разбирательства, если Иванова не вернёт ему тысячу долларов сегодня и вторую через десять дней. Что касается детей Ивановой, она должна была раньше о них думать. И чему научит такая мать? Вор должен сидеть в тюрьме.
- Тысячу долларов она сегодня вернёт, - сказала Яруткина. - Но вторую ей не собрать так быстро.
- Помогите ей. Всем лицеем, если вам честь мундира дорога.
- Олег, - вмешался я, - ну чего ты из себя такого крутого строишь? Зачем тебе такой жёсткий срок - десять дней? Я бы на твоём месте удовлетворился гарантиями Татьяны Викторовны, что деньги будут выплачены в течение срока, который пусть она сама назначит. Десять дней это не реально.
Олег, подумавши, согласился.
- Хорошо. К какому сроку Вы можете гарантировать возврат денег?
- В июне я в отпуск ухожу. Значит, к концу мая.
- Ладно. Согласен.
Яруткина тут же вызвала Иванову, жгучую брюнетку лет сорока, никогда и раньше мне доверия не внушавшую, и объявила ей свой приговор:
- Я согласна с требованиями, которые предъявил Вам Олег Владимирович. Вы должны сегодня в моём присутствии вернуть тысячу долларов Олегу Владимировичу, и в качестве компенсации, которую я считаю справедливой, за нанесённый ему моральный ущерб Вы должны ему выплатить вторую тысячу долларов в течение последующих пяти месяцев. Сегодня деньги должны быть здесь в шестнадцать часов.
Иванова пискнула было, что в шестнадцать она не сможет, а сможет только в восемьнадцать, на что Яруткина ей заявила, что торговаться тут нечего: как она сказала, так и должно быть.
После того, как Иванова вышла, я сказал, прощаясь, Яруткиной:
- Татьяна Викторовна, в крайнем случае, я Вам гарантированную Вами сумму в долг могу дать. В любое время. Без процентов.
В тот же день Олег снова встретился с Яруткиной и Ивановой и получил от них тысячу долларов и расписку - обязательство выплачивать по 200 долларов ежемесячно в течение пяти месяцев, подписанную обоими.
А через день, прежде чем выплатить Олегу очередную порцию денег по гранту РФФИ, я спросил его:
- Олег, а ты со мной по всем долгам рассчитался?
- Думаю, что нет.
- Правильно думаешь. За те деньги, которые я плачу тебе, а не, скажем, Роману или Александре Николаевне, или Мише Волкову, ты обязался заняться диссертацией, и ничем другим я тебя не нагружал по работе с моделью, пока не выяснилось, что ваш с Мишей магнитосферный блок сделан халтурно. Довести его до ума - это ваш с Мишей должок не только передо мной, но и перед всеми, кто здесь моделью занимается. И диссертация - это тоже твой долг, который давно бы пора уже вернуть. А ты мне голову морочишь разговорами про Баренц-банк и Канаду. Рассчитаться бы надо сначала по долгам-то? Как думаешь?
- Согласен. Но я не знаю, с чего начать с диссертацией.
- Не придуривай. Всё ты знаешь. Мы и план с тобой обсуждали, и обзор ты писать начал да забросил. Вот к обзору и вернись. Вот тебе конкретные ссылки на последние статьи, которые в обзоре обязательно надо отразить. Займись ими. А что непонятно - у меня спрашивай, на то я твой научный руководитель. Договорились?
- Договорились.
У Пришвина в "Дневниках" из записи 2 ноября 1941 года:
"... сколько чугуна пошло на Днепрострой, на Донбасс, - и всё взорвано, страна пуста, как во время татар или в "Слове о полку Игореве". Но вот оно "Слово" лежит, и я знаю, по Слову этому всё встанет, заживёт. Я так давно занят был словом и так недавно понял это вполне ясно: не чугуном, а Словом всё делается."
"Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся."
"В начале было Слово".
Письмо Серёжи Лебле из Гданьска от 22 декабря 1998 г. Дорогие Сашуля и Саша,
Может быть немного рано, пытаясь охватить все возможные сроки Его Рождения, хочется пожелать Вам самого доброго: успехов в организации своей жизни, самой работе, борьбе за здоровье, просто добрых переживаний.
Очень хочется Вас видеть, надеемся, что в Новом году удастся реализовать планы по встречам. Общие планы: планирую быть в Брюсселе 22.01 - 21.02.99. Летом - конференции (19-24.07 Шотландия), отдых - возможно - Калининград - Москва. По-прежнему, русский гражданин должен хлопотать о визе, etc., ещё не получил её, надо ехать в Варшаву.
Наши дела понемногу продвигаются, получили разрешение "на оседление" - так это звучит. На основании этого разрешения можем "стараться" о карте "stalego pobytu", нечто вроде"green card" в США. Для нас это очень важно, прежде всего для бесплатного образования детей. Да и безвизовое перемещение российской границы должно стать возможным.
Год был для нас напряжённым, чувствуется усталость - по части нервной системы, в первую очередь. Хлопоты с квартирами, ремонты, эти документы (целая куча), Анино трудоустройство, Машенькин детский сад, Вовчиково тинэйджерство, всё это не прибавляло покоя, налагалось на необходимость просто быть на некоем научно-педагогическом уровне (а Ане ещё набирать обороты!). Вот и сейчас Аня полетела с очередной порцией фотографий и документов в городской паспортный стол.
Стараемся не забуреть, таскаю Вовчика на музыкальные представления; недавно посетили оперный спектакль в стиле "буфф", вполне приемлимый для детей - "Latajoncy witriak"; были вчера на концерте "Творчество Мицкевича в музыке". Всё, конечно, сильно польское, но неплохое, концерт был прямо на Политехнике, ректор одаривал музыкантов цветами...
Пытаемся с тем же Вовчиком устроить в подвале мастерскую, пока делаем первые шаги, нет времени. Смотрим, конечно, телевизор, подключённый к 48 каналам, пытаюсь сдерживать эту тягу, но не всегда успешно. Есть доступ до первого российского канала. Для нас уже это важно в смысле поддержки языка у детей. Покупаю в Калининграде кассеты со старыми спокойными мультиками. Маша больше всего любит Мойдодыра и Гуси-лебеди. Вова, конечно, требует жутких боевиков. Покупаю...
Книги всё же читаем. Я сейчас читаю Троцкого о Сталине, небезинтересно, такая неожиданная интеллигентскость от творца революции.
Не каждый день, но читаем вслух. Сейчас - Айвенго, стихи разные. Вове полюбился Набоков, наверное, не обошлось без интерференции ностальгии. Сделал копии снимков побольше и получше, перешлю через секретариат с чем-нибудь научным, так надёжней и экономнее.
Ещё раз пожелаем наилучшего. Сегодня собираюсь в Калининград,
Ania, Sergei,Vova, Masha.
Свободное копирование
