Дневник (1898-1903) - 62

7 марта[1]

Во все газеты разослано телеграфным агентством следующее правительственное сообщение о беспорядках в разных городах: {После этих строк на 7-ми стр. дневника наклеены газетные вырезки с правит. сообщением о демонстрациях, имевших место в Петербурге, Харькове и Москве в период с 19 февр. по 4 марта.}

Частные сведения о беспорядках в Петербурге: {Сведения эти заключались в письме к В. Г-чу А. Н. Анненской, жены Н. Ф. Анненского.}

"19 февр. была небольшая демонстрация около Казанского собора, которую полиция разогнала со своею обычной деликатностию. Отряды полицейских оттеснили собравшихся в узкий переулок около думы (причем в толпу попали несколько барынь, мирно делавших покупки в гостинном дворе), многих избили, многих сильно помяли, всех небольшими партиями препроводили в часть, там переписали и отпустили на все 4 стороны. В день юбилея "Нов. Вр." затевался "кошачий концерт" в Эртелевом переулке, но он не состоялся: частию, благодаря мерам полиции, частию-же -- сами инициаторы отказались, находя, что в столь серьезное время не стоит заниматься Сувориным. По городу стали ходить слухи, что на 4 марта предположена новая грандиозная демонстрация всех высших учебных заведений. Так много было толков о приготовлениях, какие делаются по этому поводу той и другой стороной, что люди, не желавшие делать никакой уличной демонстрации, сочли полезным пойти к месту действия, чтобы, если возможно, несколько удержать насилия, а если невозможно, то быть свидетелями происходящего. К числу этих людей принадлежал и Николай {Н. Ф. Анненский.}. Он, вместе с несколькими знакомыми, пошел к Казанскому собору, и вот что он видел: громадная толпа студентов всех цветов и курсисток занимала оба крыла собора и окружающую местность. Когда наши подходили,-- в этой толпе были подняты плакаты с надписью: "Отмена временных правил", и кто-то что-то читал. По окончании чтения раздались одобрительные крики, и в эту секунду к собору с двух сторон двинулись отряды конных казаков и полицейских. Пешая полиция тоже начала действовать. В общей суматохе наших розлучили, Николай очутился между отрядом полиции и демонстрирующими, к которым невольно присоединялись совершенно посторонние из бывших перед этим у обедни в соборе и из прохожих. Говорят, что несколько студентов ударили напиравших полицейских палками, полиция отняла у них эти палки и била их палками и нагайками. Сцена была ужасающая. Коля и несколько человек, стоявших около него (между прочим член госуд. совета кн. Вяземский) уговаривали с одной стороны студентов успокоиться, с другой -- полицейских начальников -- прекратить дикую расправу. На несколько минут им удавалось как будто успокоить окружающих, но затем бойня возобновлялась. В одну из таких минут якобы затишья несколько полицейских вдруг набросились на Колю, повалили его и побили. Он сам не знает, как ему удалось встать. Ушибов он не чувствовал, только глаз его был страшно подбит. Еще раньше он дал свою карточку полицейскому приставу и кн. Вяземскому, а тут обратился к Клейгельсу {Н. В. Клейгельс, петербургский градоначальник.}, стоявшему вблизи, и показал ему, как его чины обращаются с людьми, даже не принимавшими участия в беспорядках.-- "Зачем же вы были здесь? Вам следовало уйти." -- "Мы не могли уйти спокойно, когда тут происходит такой карнаж",-- "Кто же это производит карнаж?" -- "Да ваша полиция". Генерала передернуло.-- "По крайней мере теперь уходите". Коля попытался сказать еще несколько успокоительных слов студентам, но вид его избитого лица производил такое возбуждение, что он поспешил, действительно, уйти.

"Из знакомых многие попали в толпу, которую по частям уводили под арест. Между прочим арестованы: Струве {П. Б. Струве.}, Мих. Ив. Туган-Барановский {М. И. Туган-Барановский (1865--1919), экономист и публицист.}, Агафонов {В. К. Агафонов -- минеролог и писатель, сотрудник "Мира Божьего".}. Студентов, курсисток забрали множество. Все рассажены по разным частям, около которых до поздней ночи стояли казаки и толпы.

"То, что видел Коля, было далеко не самое ужасное. Самое сильное побоище происходило около собора. В то время, как конные теснили с двух сторон толпу, убеждая ее разойтись, полицейские набрасывались на отдельных лиц, сбрасывали их с парапета и били нагайками по чем попало. Одного забили почти на глазах Н. А. Струве, попавшей в толпу. 5 трупов внесли в Казанский собор и оставили там до ночи под охраной казаков, окружавших весь день собор {Впоследствии в новом письме самого Анненского эти подробности смягчаются: убитых "на месте" кажется не было, тяжело раненых -- много. (Примеч. В. Г.).}.

"Можете представить, какое впечатление произвело на общество все это событие. Лица, чуждые всяким политическим идеям, и те возмущаются. Писатели, бывшие свидетелями происходившего или видевшие пострадавших, собрались в тот же вечер и составили протест против случившегося за подписью 40 человек. Попытка напечатать протест в газетах, конечно, не удалась, но они намерены придать ему широкое распространение..

Среди подписей являются имена: П. И. Вейнберга {П. И. Вейнберг (1831--1908), известн. поэт-переводчик.}, Мамина-Сибиряка {Д. Н. Мамин-Сибиряк (1852--1912) -- беллетрист.}, Летковой-Султановой {Е. Н. Леткова-Султанова (род. 1865 г.) -- беллетристка.}, -- людей, нимало не причастных до сих пор к какой-бы то ни было "неблагонадежности".