Детская память, как промокашка, хранит мельчайшие подробности той жизни, лет прожитых в Забайкалье. Отец был военным и судьба офицера, это скитание по военным городкам и просторам необъятной страны. Если бы не это, не увидел бы я всей красоты земли бывшего Союза. Куда только не заносила нас военная служба: жили под Минском, потом в Саратове, далее в Воронеже, потом бросок через весь Союз в Иркутск, дальше на Маньчжурию - 77 разъезд , ст. Безречная. Там пошел в первый класс и опять отца перевели, теперь в Забайкалье. Были потом еще переезды в Латвию и Беларусь, но память все же хранит больше всего, Забайкалье!
Удивительный край, запавший так глубоко в душу, простирается, как и понятно, за озером Байкал с запада на восток на 1000км и почти на столько же – с севера на юг. Резко континентальный климат подразумевает суровые снежные зимы и теплое солнечное лето с четко выраженным делением и других времен года. Ландшафт - скалистые горы на севере с переходом в тайгу и лесостепь на юге. Много бурных, холодных рек изобилующих рыбой и удивительная фауна и флора. Столько цветов в диком виде я нигде больше не встречал.
Как только сходил снег, тут же зацветал прострел - лохматые, волосатые подснежники, и зацветали кусты багульника. Вся тайга становилась от него розовой и бешено и терпко пахла. Ходить в это время в тайгу было нежелательно – начиналась такая головная боль, что не помогали и таблетки.
Потом начинали цвести травы и лилии, желтые в заливных лугах реки и красные в предгорье, саранки и масса других,но обязательно ароматных цветов. Ирисы дикие, совсем забыл! Там вообще такое изобилие душистых цветов...
Военный городок находился на краю тайги около реки Ингоды, в пяти-семи километрах от станции Дарасун, куда нас возили в школу на грузовой машине с тентом.
Между городком и рекой проходила Транссибирская магистраль с очень интенсивным движением составов, которые таскали в то время паровозы, чаще всего по два в сцепке.
На нашем перегоне, они перед подъемом частенько «трясли колосники» , отчего регулярно летом возникали пожары в сухое время.
Кто не знает, что такое пожар в тайге, не сможет представить , но это очень страшно, огонь при ветре идет стеной со скоростью ветра и тушить его очень сложно и опасно. Поэтому и стар и млад из городка и деревни рядом , при малейшем дымке хватали лопаты, срезали кусты черемухи и мчались гасить возгорание. Скучно не было…
Вот из-за этой магистрали были и личные детские проблемы.
Очень я любил рыбачить, но на моем попечении была сестренка двух лет, а самому девять лет тогда было. Мать уходила на работу в военторговский магазин и строго приказывала, чтобы через железную дорогу ни шага, иначе будет « на орехи»!
Понять-то ее можно было , ведь поезда идут один за другим.
Жили мы в бараках, в коммуналках, вода привозная в бочке на кухне, её привозили в военной цистерне солдаты, раз в два дня, и наливали со шланга, при этом зимой выстуживали всю кухню! Из удобств - "люфт - клозет" со специфическим запахом был в квартире – шик, по тому времени , хотя из него зимой так тянуло холодом, что не засидишься!
Вот и сиди дома или во дворе, а другие уже на реке, рыбачат и купаются!
Там же и рыба другая. Мелкие : сорочка, гольян, пескарь. Сорочку ловили на стеклянную банку, в которой на горлышко натянута ткань с небольшой дыркой и накрошенным хлебом внутри. Опускали на дно и рыбки видя хлеб, тыкались, пока не залезали в дыру. Вынимаешь банку и разглядываешь. Какие невероятные, радужные рыбки! Их отпускали, они жили только в быстрой чистой воде, а в банке быстро умирали.Мелкие, с 5 копеек, а красота...!
А из крупной - плотва, но ее там по другому называли. Чебак - сильная рыба, похожая на леща, но с толстой спиной, налимы, которых ловили на перемёты, окуни и, конечно ЛЕНОК, на перекатах. Наверно это разновидность форели, с розовым мясом, очень вкусная, но для ее ловли нужен был спининг, а он был только у одного офицера, вот он ловил её и угощал иногда. Ловил он на червяка или стрекозу, поводок был короткий, без грузила и весь вес был в поплавке, выточенном из коры сосны . Он закидывал его на перекате в бушующую воду и таскал их по несколько штук за час.
Раков тоже было много.
Сестренка Ирка, девчонка была покладистая , говорила хорошо уже, и можно было с ней договориться о том, чтобы мамке ничего не говорила про поход на реку. Беру хлеб с маслом с собой, соль, детскую ванночку для мытья кукол , удочку и вперед! Малой, быстренько маленьких раков наловлю, чтобы ей занятие было, а сам рыбачить. Она полощется в ванне, я ловлю. Есть попросит – больших раков, пескарей на угли костра кинешь , вот и еда готова! Плюс хлеб с маслом - вот и поела и она, и я.
Спать хочет - в тенечек на травку рубашку свою постелил, спит. Марлечкой от комаров только закрыть надо. Проснулась, идем домой. Хорошо!
Дома борща ей нальешь и опять проверка "выученного урока", о чем и как маме говорить, мол, что играли во дворе и на реке не были. Поняла? Поняла…
Приходит мать и конечно, с порога вопросы про речку.
Ирка не сознается. Вроде пронесло..., но тут вопрос с подвохом: "А что кушали?!
- Борщ.
- А что еще?
-Хлеб с маслом.
-А еще?
Ну, и мне конец! Она конечно не настолько умна и добавляет, что, мол, ела раков и рыбу… Последствия на заднице. Моей естественно! Что скрывать, попадало, но я не в обиде. Проходит пара дней и все повторяется снова.
Соседями по коммуналке были дядя Гоша-лейтенант и тётя Зоя. Они родили Таньку, бедовую девчонку! Танька могла орать весь день на одной ноте, но не из-за того что ей плохо или болит что-то. Ей просто было скучно одной в комнате, а в кухне её надо было привязывать, потому-что она была очень шустрой и не ползала, а "летала метеором" на коленках и попадала под ноги хозяйкам. Мы привыкли к её нытью и не обращали внимания уже, а напрасно!
Если Танька затихала – это было опасно! И вот почему.
Таньке видно не хватало витаминов и она ела свои какашки! Причём, ела в больших количествах. Маленьких трусиков у детей тогда не было, а ползунки она всегда снимала.
Вот и выходило, что она попадала к вожделенному "лакомству", легко.
Если Танька замолкала, это означало одно – она обкакалась и ест какашки!
Тетя Зоя с визгом летела в комнату, но обычно было поздно!
Танька, если какашки были оформленными, стояла в кровати с какашкой в руке и жевала её, перемазанная до ушей. Соответственно, вся кровать её и ограждение, были в какашках.
Отобрать какашку не было никакой возможности, она раздавливала её, но пальцев не разжимала, при этом извивалась как червяк, вырываясь и орала благим матом! Если же какашки были жидкими – она в них полоскалась и слизывала с ладошек!
Короче, Таньку надо было купать, мыть кровать и стирать всё бельё, что в условиях коммуналки, плиты и привозной воды было непросто….
Когда в верховьях реки шел дождь, поднималась вода и прорывало затоны с бревнами лесосплава и они вольно плыли по реке. Кто поймал, мог использовать для себя, оно утонет все равно и будет "топляк", загрязняющий реку.
За бревно, мужики давали рубль, если поплывешь и поймаешь(10 копеек после 1961г) Тяжелый был "хлеб", скорость течения-то сумасшедшая.... Зато, на рубль можно было много конфет подушечек купить или монпансье в коробочке, нас родители сильно не баловали...
Что делали еще летом? Играли в лапту, «цепи - кованы», в "чику" на деньги, ходили на родник с ледяной водой, купались в реке, которая нагревалась летом не больше, чем на 14-16 градусов. Там я и научился плавать «по-собачьи» и выживать, если затягивает в омут, коих на Ингоде было много и возникали они в разных местах. Наука не хитрая ,но важная.
Мало кто знает, что надо не пытаться вырваться из водоворота, а сохранять силы на глубокий, возможно, нырок. Нужно глубоко вдохнуть и подгребая руками наоборот в глубину, идти ногами до дна, а достигнув его, оттолкнуться в сторону и всплывать.
Сия нехитрая наука и мне спасла жизнь, когда в воронку попал! Нахлебался, но выплыл! Кроме того от судорог, к трусам прикалывалась булавка, для втыкания в ногу, если прихватило. Тоже немаловажная наука при такой холодной воде.
Ещё вспоминается "газировка". Вода эта находилась за 60км от Дарасуна, в санатории.Вода была с сумасшедшей, естественной концентрацией углекислоты. Ее иногда, с оказией, привозили в не пользованных бензиновых канистрах, летом закрывая канистры брезентом, чтобы не взорвались от нагрева.
Ледяная вода с потрясающим вкусом, сильно кусающая рот и "стреляющая" в нос!
Когда канистру приоткрывали, она била фонтаном и кипела в ведре, куда выпускали, как гейзер!Дети бежали за кружками и пили, пили...
В бутылки в то время ее еще не разливали.
Летом созревала черёмуха, не чета европейской – ягоды чуть меньше вишни и сладко-терпкая на вкус! Прелесть! Собирали ещё костянику, дикую черную смородину, землянику, княженику.
Вот и осень.
Пошли грибы. Маслята, рыжики и грузди, других, почему-то не помню. Зато какие сырые грузди росли в лиственничном лесу – шляпки по 30 сантиметров, в ведро складывали одну на одну. Заполнил ведро и домой.
Лиственницы были молодые, в основном, и стояли часто. Между ними приходилось протискиваться. Грибов не было видно из-за толстого слоя хвои и был виден только бугорок хвои, где находился гриб. Снимали "шапку", а там гриб!
Появлялись перелетные птицы, утки, и отец куда-то ездил на охоту и привозил по 5 -6 штук. Тогда был «праздник живота», так как мясом в то время нас не баловали.
Вот и первый мороз! Листья опадали за несколько дней и скоро приходила зима со своими радостями и забавами, и главная - это лыжи!
Снега наметало в рост, морозы 25-30 градусов - норма. В школу возили в любой мороз, и по дороге мы пели песни военных лет. "По долинам и по взгорьям", " Катюшу" и другие.
Недалеко, с километр, была гора с самодельными трамплинами, а к ней лыжня. Накатаешься до онемения пальцев рук и носа и домой уже еле ползешь.
Одежда - валенки, полушубок овчинный и шапка ушанка, иначе нельзя! За зиму 2-3 пары лыж сломать, это как раз плюнуть – влетел в дерево или куст и нет лыжи!
А вот и Новый год ! Он с тех пор для меня ассоциируется с запахом хвои и мандаринов и, конечно, подарков в целлофановом пакете, где кроме конфет есть еще пачка печенья, вафель и два – три мандарина и китайских яблока! Елок там не было и ставили и наряжали сосенки, в которых отец (мудрый!)просверливал отверстия в пустых от веток местах и туда вставляли дополнительные ветки, чтобы пышнее была . Все удивлялись пышности, а он молчал и ходил гордый. А вот и весна на подходе…, и страшный треск ломающегося льда на реке это подтверждает! Сердце, скачет от радости – скоро и на рыбалку… И все начиналось сначала.
Удалось побывать на Байкале в 1990 году, увидел прострел - подснежник и цветущий багульник на острове Ольхон, а вот добраться еще до ставшего второй родиной Дарасуна, так и не удалось. Жаль! Теперь уж вряд ли доведется.
Если кто будет там невзначай, поклонитесь от меня…
Свободное копирование
