Об этом рисунке. Однажды я пришла в гости к подруге, которая поступила в Строгановское училище. Мы должны были пойти с ней в кино. У нее в комнате стоял стол, за столом сидели шесть девочек, и одна из них сидела на табурете повыше, и они ее рисовали. Чтобы не мешать, я легла на диван. Они посмотрели на меня и сказали:
«Ты в такой шляпе. Давай мы тебя будем рисовать».
Они все нарисовали меня. И отдали свои рисунки. У меня оказалось сразу шесть портретов: четыре были нарисованы карандашом, один – тушью, и один в стиле кубизма. Сохранился только один – вот этот.
В середине лета мама приехала в Ленинград. Нужно было осваивать территорию нашей квартиры. Кроме кухни и бабушкиной комнаты, была освоена двухспальная кровать, два на два метра, на которой спали – мама, Янина Оттоновна, Галя и Наташа, моя двоюродная сестра десяти лет. После приезда мамы я поехала в Москву к папе, осваивать коттедж. Заготавливать дрова на зиму. Заборы между домами были невысоки, и я быстро познакомилась с младшей дочерью хозяина соседнего дома, Валей. Валя пыталась уже не первый год поступить в один из театральных институтов. Читала мне трагические строки из Леонида Андреева.
Ко мне приехала родственница из Москвы, которая уже окончила первый курс института и отвлекла нас от забот. К нам иногда приходил Саша, брат Татьяны Алексеевны Гоголициной, который приехал после демобилизации утешать свою маму. Его мама продолжала ждать младшего сына, пропавшего без вести. Саша был научным сотрудником, еще до войны защитил диссертацию. Всю войну он прошел без ранений, но никак не мог привыкнуть к мирной жизни. В конце войны их часть размещалась в замке. Замок война обошла стороной до их постоя:
«Нашим развлечением было расстреливать часы большие и особенно маленькие».
Мы молчали. Он посмотрел на наши руки. И ручки у нас были не нежные, и ни на одной ручке не было часов. Саша спросил:
«У вас нет часов?»
Валя засмеялась:
«Саша, конечно у нас нет часов и еще много, много другого».
«С вами девочки я выздоравливаю,» – сказал Саша со вздохом.
В то время у папы тоже не было современных часов, были пузатые, их называли «луковицы», с огромным колесиком для заводки. Это были часы фирмы «Бурре», поставщика Его Императорского Величества. В центре Ленинграда кое-где еще были еще уличные часы фирмы «Бурре».
Свободное копирование
