Один раз Саша пришел с сестрой Татьяной Алексеевной при папе. Татьяна Алексеевна считала, что я должна поступать в Московский архитектурный институт. Папа ее поддержал. Нашлись бывшие абитуриенты, которые меня проводили в архитектурный. На экзамене нужно было рисовать «голову» (слепок) и выполнить работу по черчению. Залы для подготовки к экзаменам были открыты каждый день. Работали консультанты. В то время было все бесплатно. Но бумагу –ватман, карандаши, резинки, рейсфедер должны были быть свои. Папа принес мне с работы рулон ватмана, где-то достали мягкие карандаши и деревянные резинки. Резинки я отмачивала в керосине. И вот я сижу, рисую медленнее всех. Иногда кто-нибудь подходит и дает советы. Первый рисунок везу к папе на растерзание. К моему удивлению, папа говорит:
«У тебя нет навыков, но ты рисуешь лучше меня, занимайся каждый день».
Несколько дней я ночевала у родственников, а когда вернулась домой, на столе лежала записка:
«У меня брюшной тиф, я в инфекционном бараке. Папа».
Недалеко от нашего дома стояли эти бараки, они от старости были буро-коричневые. Уборщица поликлиники указала мне на барак, огороженный колючей проволокой. Я бегала вокруг, плакала и кричала. Ответа не было. Стемнело. Я приготовила камень, чтобы бросить в светящееся окно, но не одно окно не засветилось.
Я встала рано и ждала, когда кто-нибудь проснется в соседнем доме, а сама еще раз хотела дойти до барака. Лесочек около нашего дома был сосновый, весь просвечивающийся, и я увидела на тропинке, ведущей к нашему дому папу. Он шел, держа двумя руками брюки. За те несколько дней, что он пробыл в бараке, он так похудел, что брюки надо было придерживать. Диетических продуктов не было, поэтому не кормили совсем. У нас была картошка. Татьяна Алексеевна принесла крупу, такую твердую, что я ее разваривала целый день. Папа все хвалил, что я ни приготовлю. Папа болел тифом уже третий раз, и я очень волновалась. Но папа поправлялся очень быстро.
Экзамены в архитектурный институт я провалила. Мои таланты были зарыты слишком глубоко. Можно было сослаться на внешние причины. Они были – резинка оставляла керосиновые пятна, на чертеж я поставила кляксу, но это все ерунда. Мне все старались помочь. Рядом со мной трудилась взрослая женщина, которая только что провалила экзамены в Киеве. Решила поправить свои дела в Москве и с победой вернуться на родину. Она работала быстро и помогала мне.
Я вернулась в свой коттедж. Когда папа заболел, все соседи переполошились. В деревянных домах было очень много мух, потому что дерево впитывало грязь и становилось для них крайне привлекательным. Наш коттедж был позже построен, мух не было, а пахло хлоркой, в том числе и от меня. Эпидемия тифа пошла от местного магазинчика, куда на ночь впускали беспризорных. Я спросила папу, когда он начал поправляться, как ему удалось выбраться из запертого и заколоченного барака. Он коротко ответил:
«Я вылез в окно».
Он скромно умолчал, что при этом он еще и раму вынес.
Свободное копирование
