Папа получил назначение на работу на строительство базы для испытания самолетов под Москву. Мама уехала вместе с ним. Без мамы Галя, моя тетка, в нашей семье родственников называли по именам, без конца терзала Янину Оттоновну. До войны она прекрасно готовила. У нас был контейнер топленого масла. Он хранился между дверями на черном ходу. Двери были большие из двух створок. Одна створка наглухо закрывалась на крюк. Там хранились продукты. Янина Оттоновна экономила масло и жарила картошку «в собственном соку». Меня Галя тоже притесняла. Она испекла печенье, уложила его в коробочку, только для гостей. При одном из чаепитий я осмелилась взять два печенья. После ухода гостьи Галя заявила:
«Ты совершенно невоспитанна. Нужно взять одно печенье и, хлоп, выпить два стакана чая!»
По возможности я уходила к Артемьевым и оставалась у них ночевать. Это тоже вызывало скандалы. У Артемьевых я была членом семьи. Мы с Нонной чистили ведро картошки. Рубили кочан капусты. Как только начинали что-нибудь жарить на кухне, влетал Витя и его кормили «с пальцев». Любимая пословица Антонины Филипповны:
«Кухарка с пальцев сыта».
Обязательно танцевали под патефон. По мере того, как жизнь становилась более сытой, много чего готовили. Лепили сотнями пельмени, пекли блины. Фирменным блюдом была треска под маринадом. Антонина Филипповна требовала кусочки трески раздирать, чтобы лучше пропитывались маринадом.
Семья Рубашкиных с пятого этажа не была для Гали чужой, и когда Шурка Рубашкин пригласил меня на седьмое ноября на первую иллюминацию после войны на площадь Урицкого, она нас старательно проводила. Мосты разводили каждую ночь. До площади мы шли пешком через наш Литейный мост с русалками. В воздухе летали снежинки, под ногами блестела вода. Все потеряло реальность. В сером мутном рассвете опускались мосты.
Свободное копирование
