Человек в пиджаке перевел нас через площадь и, пройдя немного по пыльной, как будто песчаной улице, остановился перед домом, выкрашенным желтой краской и крытым железом.
Рядом под одну крышу стояла лавка со стеклянными до половины дверями на улицу и с вывеской:
"Авошная лавка Максима Иванова Тумашева"... Ворота во дворе были искусно разукрашены жестью... Человек, делавший их, очевидно, обладал терпением и настойчивостью, достойными лучшей доли... Изнутри дома по окнам виднелись кисейные занавески и стояли горшки с ярко распустившейся цветущей "еранью"...
-- Обождите малость, -- сказал пиджак, -- сейчас я...
Он взошел по ступенькам на крыльцо лавки и, заглянув в стеклянную дверь, произнес про себя:
-- Аказия, голова... гм! Неужели опять?
Он обернулся, посмотрел на нас, точно ожидая ответа, и, немного подождав, дернул за проволоку звонка. Прошло больше минуты... Человек стоял и прислушивался, наклонив на бок голову, походя на лягавую собаку, которая сидит около двери и ждет, когда выйдет хозяин-охотник,
-- Аказия! -- снова произнес он и опять дернул за звонок.
На этот раз ждать ему пришлось недолго... По ту сторону загромыхал засов, одна половинка стеклянной двери отворилась, и на пороге показалась толстая сердитая баба.
-- Наше вам-с! -- воскликнул человек в пиджаке, делая в воздухе выверт поспешно снятым с головы картузом.
-- Ты чего это дурака ломаешь? -- басом произнесла баба.
-- Мы к Петру Иванычу... собственно, по делу...
-- Возьми, вон, своего Петра Иваныча... Он, вон, задеря ноги, третьи сутки валяется, как свинья! -- грубо ответила баба.
-- О? Закургузил? -- вопросительно произнес наш вожатый.
-- А то нет... знамо! Черти этакие! Жрете и жрете винище, не облопаетесь никак, притка вас расшиби!.. Да тебе на что он? -- спросила баба, помолчав.
-- Да намедни мы с ним в трактире чай пили... Ну, между прочим, сказывал, погреб хочет рыть, яму... Не увидишь ли, говорит, каких, -- присылай! Вот я и привел! -- добавил он, показывая на нас рукой.
-- А чьи такие? -- спросила баба, разглядывая нас. -- Може, воры... кто их знает, заблудящие, может. Ноне народ-то такой... Пачпорта-то у них есть ли?..
-- Пачпорта у нас, мамаша, в исправности, -- ответил дядя Юфим.
-- Ну, так как же? -- спросил человек в пиджаке. -- Без самого-то как быть?..
-- Да так и быть, -- ответила баба, -- яму рыть надо, без него знаю... А вы, миленькие, -- обратилась она к нам, -- дорого возьмете-то!
-- Да ведь какая яма? -- ответил Юфим. -- Дороже денег не возьмем.
-- Обнаковенная яма... Не то, чтоб очень глубока, а так... середка наполовину.
-- Сажени полторы квадрат, -- пояснил человек в пиджаке.
-- А глубиной как? -- спросил Юфим.
-- Да обыкновенно как... все поглубже, чай, надо, -- ответила баба.
-- Да как выроешь -- себя не видать, так и будет, -- сказал человек в пиджаке.
-- Эва как! -- воскликнул Юфим. -- Дела не мало!
-- Четверо вас... живо выроете!..
-- Да, живо... Ну, а цена как?
-- А много ль возьмете? -- спросила баба.
-- За трешницу выроем... На твоих харчах, -- сказал Малинкин.
-- Ишь ты какой склизкий! -- воскликнула баба. -- Больно жирно крошишь -- дьячка подавишь!.. Трешницу!.. У вас вон и инструменту-то нет... Кто вы такие? Може, вы, пес вас знает, жулье, аль што?..
-- А ты, мамаша, полегче! -- сказал Юфим. -- Лаяться не годится.
-- Да как вас не лаять: три рубля, статочное ли дело?
-- Ну, а ты много ль дашь? -- спросил Малинкин.
-- Полтора рублика дам!
-- Эк ты!..
Начали торговаться.
-- Ну, уж так и быть, -- сказал Юфим, -- давай два!
-- Дорого... кормить вас надо... Чай, небось, тоже пьете?
-- Само собой, -- отвечал Юфим, -- небось, тоже люди.
-- Заступов вам, чай, надо?
-- Да как же? Знамо, пальцем рыть не станешь...
-- У нас вон только два... к соседям надо... Все вот докука, хлопоты... Ну, идите в калитку.
-- На сотку за хлопоты! -- воскликнул человек в пиджаке.
-- Ступай ты атседа, пес... Мне свой пьяница надоел! -- крикнула на него баба и, захлопнув дверь у него под носом, ушла.
-- Сво-о-олочь! -- злобно протянул мужик.
-- Кто така? -- спросил Юфим.
-- Ха-а-а-зяйка! Чо-о-орт! Давайте хоть вы на сотку!
-- Ну, нет, друг, -- ответил дядя Юфим, -- мы тебе уже дали -- отчаливай!.. У нас денег шальных нету... Бог с тобой...
-- Ну, дери вас чорт, коли так... Я думал, порядочный народ... по совести... эх, вы, обормоты!.. Ну, давайте хоть пятачок, дьяволы!
-- Дай ему, дядя Юфим, пятачок, -- сказал Малинкин,-- отвязаться... ну его!
Ему дали пятачок, и он, ругаясь, ушел...
Свободное копирование
