4 февраля
Кабачок на Монмартре. Дверь прямо с улицы, небольшая комната, скамейки, пианино, по стенам безделушки, в углу статуэтка монаха, разные украшения, кажется, над дверью небольшое распятие. Встречает лысоватый блондин в бархатной куртке с красным галстуком-бантом -- хозяин, монмартрский острослов, конферансье, быть может, и поэт. Литература его состоит из непристойностей, которыми он встречает приходящих. В публике хохочут. Он движется плавно, розовые глаза с белыми ресницами так восхищены собой, так приятно щеки маслянистые колышатся, так он уютно гладит пухлые руки... "Мадам", из дико разжиревших итальянок, с черным жгутом кос, подает вишни в водке.
Линялый мизерабль с фабренными усами, в линялом сюртучке тренькает на пианино. "Монмартр" поет похабное. Потом линялая певица поет -- тоже похабщину. Против нас, на скамейке, женщина, скромно одетая, с двумя дочерьми, лет шестнадцати, восемнадцати. Искренно, простодушно смеется. Молодые люди, влюбленные парочки. Еще мизерабль, тоже со всеми пороками на лице, тоже немолодой, крашеный, с зачесанными височками, со вставными зубами, начинает шутовскую обедню. Вот для чего и монах, и распятие! Хозяин с розовыми глазами ему вторит, они издеваются довольно долго, гнусавят, крестят публику, кадят, вплетают мерзости в напевы мессы. Молодые девушки весело смеются.
Свободное копирование
