Ранние годы 1889-1905 - 2

Из наших многочисленных родственников лучше всего я помню тётю Марию Солину, старшую сестру отца. Её муж, настоящий богач, владел целой флотилией на Волге. Его суда доставляли нефть из Баку в глубь страны. Жили они в Астрахани, в огромнейшем доме. После смерти мужа тётя Мария стала сама вести дела компании и прославилась на всю Волгу своими деспотическими замашками. Одно из её судов носило имя «Мария Солина», и был слух, будто другим судам флотилии, проходя мимо, надлежало приветствовать его особыми гудками. Тётя Мария часто наезжала к нам в Муром, и мы, дети, очень её боялись. Будучи бездетной, она всякий раз настойчиво уговаривала брата отдать ей одного из нас на воспитание. В конце концов она взяла в дом девочку из приюта и изводила её своим невозможным характером.

Один из моих дядьёв, Алексей – отец моего двоюродного брата Ивана, с которым мы ходили охотиться, – был страстным любителем скаковых лошадей. Он сам занимался их выездкой и, даже когда ему перевалило за семьдесят, не пропускал ни одних важных скачек на Московском ипподроме. Его одержимость лошадьми стала для родственников притчей во языцех. Они посмеивались, говоря, что конюшни у него построены с большим размахом, чем собственная усадьба. Об этом судить не берусь, но доподлинно знаю, что копыта своих любимцев он обрабатывал не чем-нибудь, а лучшим французским коньяком.

Другой мой дядя, Иван (самый молодой из братьев), умер за год до моего рождения. Он был профессором физики в Московском университете. Как-то в мезонине нашего дома я обнаружил целую коробку с оттисками его научных статей. Одна из них, датированная 1887 годом, была посвящена возможности прогнозирования приближающейся грозы путём регистрации электрических разрядов при помощи устройства, подобного когереру[1]. Нам всегда говорили, что дядя Иван умер молодым от туберкулёза. Об истинных обстоятельствах его смерти мне стало известно много позднее. Как выяснилось, он был связан с организацией «Народная воля» и застрелился, когда полиция пришла к нему на квартиру с ордером на обыск и арест. К моменту моего рождения Муром считался весьма прогрессивным городом. В нём имелось несколько церковноприходских школ, реальное училище, восьмилетняя женская гимназия и духовная семинария. Из промышленных предприятий работали несколько ткацких фабрик, железнодорожные мастерские, машиностроительный завод и множество других более мелких промыслов. Была и вполне солидная библиотека, находившаяся в ведении попечительского совета, который состоял из выборных горожан. Я часто в неё наведывался, благо она располагалась в доме по соседству с нашим, и по сей день сохранил глубокую признательность служащей, подбиравшей для меня мои первые книги. С тех пор любовь к чтению осталась со мной на всю жизнь.