1418 дней войны - 17

Утром   отец  рассказал  сапожнику   о сложившейся   ситуации.  Сапожник был   польским   евреем, жившим в этом  городе  уже  несколько  лет.  Он  был  репатриирован  из  Польши  во  время  польской  войны  1939  году, так как имел там свою сапожную мастерскую. Он  с  пониманием  отнесся  к  нашим  проблемам,  и  советовал  отцу  не  выходить   из  дому,  а  на  вокзал   за   билетами  лучше пойти  маме. Нам  дали  покушать,  я  с  мамой  пошёл  на  вокзал.                

Приобрести   железнодорожные  билеты   оказалось  не   так   просто.   Люди   неделями   стояли   в  очереди, а  когда приходил   поезд,    давали,  один - два  билета. Проще  было  приобрести   билеты   через   воинскую кассу  или   кассу   матери  и  ребенка.  Мы   заняли  очередь.  Поезда,   которые   шли   через  станцию  Ржакса   были   переполнены. Я  видел,  как  люди,  которым   посчастливилось  достать   билеты,   с   боем   прорывались  в  переполненные   вагоны.  Целыми   днями  мы стояли в очереди на вокзале,   но  перспективы  купить  билеты  не  было,   ни  какой. 

Отец  сидеть  взаперти в доме заготовщика не мог,  он  рвался  на  вокзал  и  говорил,  что   он  сможет  достать  билеты,   мама   слушать ничего не хотела  и  не   выпускала его.  Мы  не  знали,  что  нам   делать,  стало  ясно,  что   билеты   мы   не  достанем.   Продолжать  жить  у этих  чужих, гостеприимных  людей  не   позволяла  нам  совесть,  решили  перебраться  жить  на  вокзал. На  следующий  день, отправились   на  вокзал. Отец   снова   надел   мамино    зимнее  пальто   и   платок.                

Вначале мы расположились в привокзальном  садике, и отец  прятался от каждого милиционера   и   военного.   Затем   стали  привыкать   к   обстановке.    Ночью   было    холодно,  спать  укладывались на вокзале,  на   цементном  полу.  Люди ходили, хлопали   дверями, цеплялись   и  наступали   нам  на  ноги,  толкали,  чтобы  пройти,  приходилось   часто вставать. Утром   в шесть часов утра  нас   всех   из  зала  выгоняли   на   уборку.  Весь  день  мы  сидели  в привокзальном   скверике,  дрожали   от  холода, и  боялись,  что  подойдёт  милиционер.  Вечером  спешили  захватить  место  в  зале.
                
Однажды  отец   подошел   к  военному,   у  которого   на  петлицах   было  три  ромба, (старший лейтенант) рассказал   ему,  как   мы  выскочили  из  города,  что  мы  голые  босые, что  ему  приходится  сидеть в  женском пальто.    Хотим     поехать  в  теплые  края,  что   вот  уже   много   дней  он живёт  с  семьёй  на вокзале,  а  билеты   не  достать.   Военный  поднялся, пошел  на  вокзал,  ничего  не  сказав. Мама   стала   строить   версии  и   ругать   отца,   что   он   сейчас  приведет  милиционеров.  Мы  здорово перетрусили,  отец   спрятался.  Военный  через  некоторое   время  вернулся и принес  четыре   билета, которые он купил  за свои  деньги, и  ни  за что  не  хотел   брать  с нас деньги,  сказав:                

- Вам  они  еще  пригодятся.  У  вас  малые  дети.