Детство в тюрьме - 40

Еще около недели я находился в больничной камере, а потом был переведен во взрослую камеру для осужденных. Через день туда же привели и Юру. Он выглядел хуже, чем я. Оба мы еще были слабы.

В камере было около ста человек. За два дня, что мы там находились, в нашей камере покончили с собой два перса, а всего по тюрьме покончило с собой около десяти персов. Дело было вот в чем: по распоряжению из Москвы в один день в Астрахани были арестованы все лица персидского происхождения. Среди них было две категории: одни - те, что жили в России до революции; другие - которые в 1929 году, после восстания против Реза-шаха, бежали из Персии в СССР. Следствие почти не велось, и всем в один день пришло решение ОСО. Тем, кто жил до революции в России, дали по десять лет, а тем, кто в 1929 г. бежал в СССР, - принудительную высылку на родину, что означало для них смертную казнь у себя дома. Они охотно отсидели бы десять лет в СССР, а их друзья, вместо десяти лет заключения, охотно уехали бы в Персию, но жестокость была продумана. И те, кто не желал, чтобы им отрубили голову в Персии, кончали с собой в советской тюрьме.

Каждый день кого-нибудь вызывали на этап, а через два дня вызвали и нас.

Утром я и Юра получили свидание с дедушкой. Он за это время постарел. Очень просил нас, чтобы мы больше не морили себя голодом.

Во второй половине дня нас вывели на прогулочный двор, там тщательно обыскали, после этого помыли в бане, посадили в черный ворон, привезли на вокзал. Когда нас вели к столыпинскому[1] вагону, мы увидели на перроне дедушку, который грустно махал нам рукой. В "Столыпин" нас затолкали человек по 15 в купе. Поезд тронулся. Начался новый период моих испытаний пересыльный этап.