Продолжение гармонии - 8

Я хорошо помню лето 1939 года. Мы провели его в селе Дединово, на Оке. Жили в большом крестьянском доме, где у нас была комната, сданная нам хозяевами. При доме был большой яблоневый сад с малиной, смородиной и крыжовником. Все было естественно чистым. Мама, очень педантичная насчет мытья рук и всякой зелени и фруктов, разрешила нам с сестрой даже есть яблоки немытыми, хотя их надо все-таки было "обтереть". Спал я на сеновале, в сарае, другую половину которого занимали овцы. Вот тогда я как-то само собой научился подражать их блеянию. Однажды случился переполох: я так усердно переговаривался с ними, что они вдруг стали блеять все разом, прибежали хозяева и стали их успокаивать, не понимая причины их поведения. Я-то знал. Но промолчал!.. Сейчас мне чуть-чуть стыдно за это.

В доме была радиотрансляция, и хозяева выписывали газеты. Почему-то я помню до сих пор доклад Ворошилова на сессии Верховного Совета СССР о новом тогда законе о воинской службе. В Армию стали призывать более молодых... Тогда же был заключен и договор с Германией. Видимо, это запомнилось неожиданностью: совершенно невероятными были официальные фотографии в "Правде", где были Гитлер, Риббентроп и Молотов! Когда вернулись в Москву, это же захватывающее дух чувство появилось при просмотре кинохроники (киножурнал тогда демонстрировался перед каждым сеансом и назывался он, кажется, "Новости дня", а может быть, "СССР на стройке"). Особенное впечатление на мальчишек таких, как я, производила свастика на немецких флагах, открыто развевавшихся на экранах. Удивленье было, это точно. Еще два слова о Дединове. Все его жители любили рассказывать, что именно в их селе строил царь Алексей Михайлович первый боевой корабль русского флота "Орел". Но как я ни пытался узнать, где точно его строили, и есть ли памятник об этом, узнать ничего не мог. Памятника не было. Да и не могло его тогда быть: о Петре только-только начали говорить как о прогрессивном царе после книги А.Н.Толстого, а о других нельзя еще было и заикаться. Ну а флот был царский, там адмиралами были помещики или фабриканты, то есть капиталисты, офицеры были золотопогонниками, и все они угнетали трудовой народ. Какой еще тут памятник! Это было совершенно мне понятно. Тогда я еще не знал, что "Орел", не успев принять под охрану русские торговые суда на Каспии, в июне 1670 года был сожжен на Астраханском рейде казаками Степана Разина. Это так же, как с типично русским пейзажем. Без колокольни и куполов церкви его и представить себе трудно, а тем не менее церкви рушили. Мне еще не приходила в голову мысль, что может существовать исторически довольно прямая связь между сожжением "Орла" и разрушением русского пейзажа, организующим центром которого является храм.