Гармония - 7

Потом издательская работа отошла от марок, и мы стали сочинять стихи и рассказы и выпускать рукописные журналы в единственных экземплярах, куда помещали и рисунки. Мое стихотворение начиналось так:

Бегут ручьи по склонам гор,

Последний снег лежит на поле...

Склонов гор вообще-то не было, а последний снег на поле — это реальное впечатление. Никиткина семья к тому времени уже переселилась в Раменское, и на их участке в чистом поле перед лесом действительно весной таял снег. В Раменском нам было раздолье: Никиткины родители охотно приглашали нас в гости, а мы лучшего места и не могли себе представить. На земле этого участка мы вырыли игрушечное море, обмазали его дно цементом, построили каналы и корабли. Это был, пожалуй, последний акт нашей игры. Мы стали подрастать... Нет, самым последним была огромная географическая карта Африки на земле с реками Нил и Конго, озерами, горами и городами. А играть с этой Африкой уже не стали.

В какой-то период развития нашего ребячьего государства нам понадобился премьер-министр. Никиткин папа нам объяснил, что это тот, кто как бы соответствует нашему Председателю Совета народных комиссаров. В конце-концов без особых споров, главным образом по, как нам казалось, внешнему сходству, мы распределились: Вилька был Сталин, я — Молотов, Никитка — Ворошилов. Итак, коммунизм воспринимался как само собой разумеющееся, реальное и достижимое дело, особенно для нас: мы-то до коммунизма доживем! Сейчас — социализм, уже первая фаза или ступень коммунизма. Собственно, и надо-то еще только развить индустриализацию и победить в будущей войне. Ни то, ни другое сомнений не вызывало. Социализм все может!

Имена Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича (и еще Орджоникидзе, Буденного, Калинина, Горького, Ежова и других, но эти пореже) как бы постоянно висели в воздухе: в передачах по радио, в киножурналах, в названиях заводов, колхозов, домов культуры, улиц, да просто на каждой трамвайной остановке. Почти в каждой газете были их портреты. Но вот что примечательно, ничего о них, кроме как об их бедняцком рабоче-крестьянском происхождении и подходящих событий из политических биографий, не говорилось. Все знали, что Сталин — сын бедного сапожника, Молотов — из бедных интеллигентов-революционеров, Ворошилов — луганский слесарь Клим, Каганович — тоже из беднейших слоев.

Сталин обладал громадным авторитетом и был всегда прав не потому, что у него была вся полнота власти (мы об этом никогда и не думали в те времена), а потому, что он олицетворял (именно так!) социализм. Всегда прав социализм, поэтому всегда прав и Сталин. Я был убежден в его скромности. Он почти никогда не употреблял местоимение "я", а о себе говорил в третьем лице: "товарищ Сталин". И еще, когда ему хлопали, он аплодировал тоже, как бы давая понять, что аплодируют не ему лично, а социализму, за который он всегда борется. И одет он был скромно, почти как военный, а военные в те времена носили очень простую и скромную форму.