Таврида (1838) - 5

В июне мы поехали в Бахчисарай через Альмскую долину; как мила эта долина! что за прозрачная ледяная вода в Альме! что за роскошная растительность! Солнце закатывалось, когда нам открылся Бахчисарай с разбросанными по косогорам домиками в садах, фонтанами, минаретами. Спускаясь с высокой горы, мы медленно приблизились к ханскому дворцу. Лавки, расположенные по обеим сторонам улиц, одни закрывались, в других еще сидели татары, торговали, занимались ремеслами, курили трубки. Караимы сбирались в свой Чуфут-Кале. В лавках пестрели разноцветные мечеты, украшенные трубки, блестели кинжалы, тут же висели баранина, нитки красного стручкового перца, мед, черешня, свечи, сахар, табак. По улицам тянулись на верблюдах скрипучие арбы, встречались пешеходы. Все было пестро, странно, нечисто, все влекло внимание новостию картин. Когда мы добрались до дворца, становилось темно, едва можно было рассмотреть двор, окруженный зданиями, оградами, в деревьях и цветах.

Нам назначена была квартира во дворце, но так как ожидали князя Воронцова со свитой, то комнаты во дворце приготовлялись для них. Почтенный старик, смотритель дворца Булатов, предложил нам занять три комнаты в его отделении. Утомленные поездкой и жаром, мы приняли его предложение с благодарностию. В отведенных нам комнатах расположились на широких турецких диванах и раскрыли окна, затененные южными растениями, в них повеяло вечерней прохладой и запахом роз; меня удивило, что, несмотря на совсем ясное небо, слышалось неумолкаемо падение дождя. Мне сказали, что это льются в саду и во дворе фонтаны[1].