Карповка - 5

   В числе развлечений наших в Карповке была прогулка на мельницу. Увидавши в первый раз, как вода, падая на колесо в пене и брызгах, точно в хрустале, поворачивает его с таким шумом и гулом, что из-за него не слышно как говорят, я так перепугалась, что хотела бежать домой; еще больше набралась я страха, когда весь в муке мельник ввел нас в амбарушку и я почувствовала, что пол под моими ногами гудит и дрожит. Меня успокоили и старались объяснить устройство мельницы, но я ничего не поняла и убралась на плотину; плотина мне до того нравилась, что я задумала устроить такую же себе на ручейке, протекавшем за садом, а при плотине и мельницу, и немедленно принялась за дело. Ручеек этот бежал так стремительно по камушкам, что плотина моя и мельница, сложенная в клетку из прутиков и палочек, то и дело разрушались, но я не унывала и принималась строить сызнова. Косари, косившие луг за садом, устроили мне плотину попрочнее и приставили к ней вертушку с крыльями.

   Перед Ивановым днем дошли до меня слухи о папоротнике, о его таинственном цветке, который должен распуститься в ночь накануне Ивана и гореть, как раскаленный уголек. В траве засветились ивановские червячки. Мне принесли несколько светляков и положили с травкой в стеклянную баночку. Днем ничего. Наступала ночь -- светлячки то загораются, то тухнут, то снова вспыхивают. Вместе с червячками светились у меня древесные гнилушки. "Отчего светят гнилушки?" -- спрашивала я Петровну. "Отчего светят червячки?" -- "Светят себе, да и все тут, -- отвечала она, -- стало быть, так богу угодно, а тебе до всего дело". Над этим ответом я задумывалась.

   Больше всего я любила по вечерней заре ходить на деревню, смотреть, как с поля гонят домой скотину, пастух играет на рожке, хлопает бичом, коровы, овцы, поднимая пыль, идут по улице, бабы, дети, с хворостинами в руках, встречают их и загоняют по домам, -- на улице народ, говор, движенье, куры, собаки -- и вдруг все затихает, только на небе пылает заря да в воздухе слышится неопределенный шорох и где-то песня. Из деревни нас заводили на скотный двор пить парное молоко. Кроме парного молока, нас поили для укрепления здоровья березовицей.

   Весной березы, назначенные на сруб, подсекали и подвязывали под насечки глиняные кувшины, в которые натекал сладкий, чистый, как вода, сок, известный под названием "березовицы". Этой березовицей нас поили всю весну. Также для укрепления здоровья заставляли нас есть сосновый сок. Крестьянки соскабливали этот сок из-под коры сосны и приносили нам в крашеных деревянных блюдах уложенный складками, точно белые атласные ленты. На вкус он приторно-сладок и сильно отзывается смолой. Я его ела по принуждению, он был мне противен до того, что не могла его видеть без содрогания.