Готовилась Отечественная война. Иван Алексеевич сбирался в Россию и хотел Генриетту передать ее родным, но она пришла в такое отчаяние, что он решился взять ее с собой. Проезд в это время был небезопасен не только для женщины, но и для мужчины. Генриетту переодели в мужское платье и обрезали ей волосы.
В Москве они остановились на Тверском бульваре, в доме Александра Алексеевича Яковлева. 1812 года, 25 марта, в бельэтаже этого дома у Генриетты родился сын; его назвали Александром, по крестному отцу Александру Алексеевичу, а по отчеству -- Ивановичем, по Ивану Алексеевичу, усыновившему его как воспитанника. Фамилию ему дали Герцен, подразумевая, что он дитя сердца, и желая этим ознаменовать свою любовь к новорожденному.
Саша родился слабым, щедушным. К нему взяли в кормилицы из подмосковной деревни молодую, здоровую крестьянку Дарью. В подмогу кормилице приставили няню, Веру Артамоновну, пожилую девушку, высокую, худощавую, с наивно-добродушным выражением лица.
Чтобы прислуге легче было называть Генриетту, из всех имен ее выбрали, как наименее трудное и более знакомое, имя Луизы, а по Ивану Алексеевичу назвали Ивановной.
Сашу от колыбели, по безмерной любви к нему Ивана Алексеевича, как он, так и все к нему близкие, называли "Шушкой".
По отъезде Ивана Алексеевича в чужие края, в подмосковном селе Покровском родился у него сын Георгий, где и оставался, кажется, до трех- или четырехлетнего возраста. Одна знакомая княгини Марьи Алексеевны, проезжая Покровское, видела этого ребенка в самом жалком положении; по приезде в Москву она рассказала все княгине и прибавила, что мальчик как две капли воды похож на ее брата. Княгиня была тронута положением заброшенного малютки, приказала привезти его в Москву и оставила у себя. В семействе княгини все с участием и любовью отнеслись к бедному ребенку, ласкали, берегли и называли "Егоринькой".
По портрету, снятому с него на слоновой кости известным в то время миниатюрным портретистом Ла-Першем, видно, что это был белокурый, миловидный мальчик, напоминавший своего отца, несмотря на то что выражение лица его было иное. Он с портрета, до сих пор сохранившегося, добродушно улыбается"
Когда Иван Алексеевич приехал в Москву, княгиня представила ему девятилетнего сына; отец, посмотревши на него, положил ему на плечо руку, холодно поцеловал и, обратясь к сестре на французском языке, выразил неудовольствие за то, что она, не спросясь его, взяла к себе на воспитание его дитя. По-видимому, он с первого взгляда почувствовал к сыну нерасположение, которое и продолжалось всю его жизнь; оно выражалось ничем не заслуженными притеснениями, доходившими до оскорблений самых глубоких.
Свободное копирование
