Полковник В.Акопян и пленные генералы Советской Армии - 1

   Вернувшись из рабочего лагеря, санитар медпункта меня предупредил, что приходил какой-то чернявый полковник в полной советской форме и спрашивал меня. Санитар сказал, что этот полковник прохаживался по лагерю с советскими генералами, которые также были в полной фронтовой форме. Я вспомнил, что когда меня выводили из центрального в рабочий лагерь, я тоже видел трех генералов и двух полковников со знаками отличия. Но они стояли далеко от нас. Я ждал этого пол­ковника, но было уже поздно, а с пяти или с шести вечера хождение по лаге­рю не разрешалось (я себя ловлю на том, что пользуюсь не лагерными терминами: в те времена в лагерях не употребляли слова "разреша­лось" или "не разрешалось", а говорили: "стреляют" или "не стреляют!"). На следующий день с утра вышеупомянутый полковник навестил меня и представился: "Моя фамилия Акопян, Вардгес Акопян, я армянин. Мне сказали, что и Вы армянин, не так ли?

   - Да и я армянин, моя фамилия Акопов. Чем могу быть вам полезным?, - спросил я его.

   - Просто хотел познакомиться. Вы не из Армении?

   - Нет, я не из Армении, я из Краснодара

   - Из Краснодара! - воскликнул он, - А Вы не знали, там была учительница из Армении Мармарян?

   - Вы имеете в виду Мармарян Кнарик, которая работала в Краснодаре в средней армянской школе?

   При упоминании имени Мармарян наше знакомство с полковником Акопяном приняло другой оборот и темпы! Я рассказал ему, что моя жена работала с Кнарик в той же самой школе. А когда я был холостым, моя двоюродная сестра Ада Артемовна очень хотела, чтобы я женился на Мармарян.

   - Кнарик Мармарян вышла замуж за моего брата - заключил Вардгес Акопян.

   Эти подробности о нашем близком знакомстве с этой женщиной сделали нашу беседу доверительной. Акопян признался, что он является "разведчиком" от наших генералов, которые, узнав, что в медпункте работает врачом армянин, решили подослать своего человека для того, чтобы выяснить мои "анкетные данные" и смогу ли я в чем-то быть полезным. А помочь мог бы врач. Наши военнопленные врачи в интересах больных и общего нашего дела могли больных сделать "здоровыми", а здоро­вых - больными. Спасибо, немцы не вникали в нашу работу.