Дневник полковника Рашевского - 291

18 ноября

Ночью продолжалось обстреливание и штурмы Высокой горы. На нашем, Восточном фронте, наоборот, было более или менее спокойно, хотя работы противника продолжаются. На укрепления No 3 высланные ночью ползуны обнаружили, что правее кофра в а неприятель высекает в скалистом эскарпе ступенчатый исход, а у контрэскарпа и 6 старается разработать удооосходимый спуск.

На форту III слышны из потерны работа несколько вправо и вверх, думаем, что это работа или тоже в эскарпе, или же уже на отлогости бруствера.

На форту II работа слышалась в нескольких местах вдоль бруствера; видимо, готовится производство обвала сразу но всему пли же по значительному участку бруствера напольного фаса, кроме того, из нашей слуховой галерейки а слышны были звуки работы внизу, как бы у подошвы эскарпа, -- это заставляет предполагать о серьезном намерении противника сделать обвал всего исходящего угла. К сожалению, комендант форта,[1] хотя лично и храбрый офицер, совершенно пассивно относится в вопросах принятия каких-либо мер против работ постепенной атаки противника и совершенно уклоняется от производства вылазок, высылки ползунов и проч., ссылаясь на то, что ему жаль терять людей.

С утра получил приказание от начальника укрепленного района отправиться на Высокую гору для установления, какие там необходимо произвести оборонительные работы, дабы иметь возможность удержать Высокую. Осмотревши состояние вершины и взаимное расположение войск наших к противника, решено нижеследующее. Так как противнику удалось занять часть а нижнего окопа и даже устроить к нему ходы сообщения в, и надежды вернуть окон нет, то оставить эту позицию и отодвинуться назад, на вершины и седловину горы, обративши эту часть как бы в ретраншемент нередкий, для чего привести в полную исправность полуразрушенный редут г; устроить сомкнутое укрепление на правой вершине, воспользовавшись для сего имеющимися там 3 артиллерийскими двориками д, в одном из которых до вечера держались японцы, но затем сами его оставили. При этом новый правый редутик распространить на всей вершинке, с тем чтобы из него удобно было поражать ручными бомбочками японцев, которые засели и держатся за большими каменистыми уступами е; вдоль седловины устроить новый окоп ж, который вполне заменит впереди его расположенную часть окопа а; сделать новые участки ходов сообщения з, для образования сплошного ретраншемента, уничтоживши, но возможности, прилегающие участки б нижнего окопа для образования перерывов, и устроить возможно большее число более или менее надежных блиндажей и, так как для гарнизона вовсе не имеется таковых, кроме чудом уцелевшего комендантского блиндажа к, который послужит могилой для всех занимающих его офицеров гарнизона, если, не дай бог, в него попадет один из 11-дм. снарядов, которыми вершина горы продолжает непрестанно осыпаться днем и ночью.

Окоп а {См. схему 20.} был между прочим блиндирован почти сплошь рядом толстых китайских брусьев с насыпкой поверх него 0,5 слоя земли и каменьев но это покрытие не выдержало ударов 11-дм. снарядов и принесло лишь огромный вред, задавивши многих из защитников и представивши значительное затруднение обратному занятию окопа, так как расчистить ту груду развалин, которая в окопе получилась после 4-дневной бомбардировки его 11-дм. снарядами, да еще под непрекращающимся огнем противника, оказалось решительно невозможным. Для противника же, не обстреливаемого на этом скате горы нашими орудиями, материал от разрушенных блиндажей сослужил превосходную службу для создания неуязвимого прикрытия против наших ручных гранат и бомбочек.

По подсчету защитников Высокой, японцы выпустили по горе за эти дни до 1500 11-дм. снарядов и огромное число бризантных, 5-дм. и 6-дм., и шрапнели.

У нас убыль у людях огромная, так как приходилось занимать под этим ужасным огнем совершенно открытые окопы, да еще срытые на 1/2 после первой же бомбардировки. Черев перевязочные пункты прошло к вечеру сегодняшнего дня более 1600 человек. Всего убито до 2500 человек. Потери японцев, видимо, еще больше.[2] Чем объяснить их невероятную настойчивость в желании овладеть Высокой, я решительно не понимаю; казалось бы, что насколько это важно было для них в первый период осады, настолько к концу овладение горой должно было бы быть все более и более маловажным.

Непонятны для меня и тс жертвы, которые приносим мы, защищая так упорно этот пункт нашей собственно передовой позиции. Непонятны главным образом оттого, что такое упорство приносит непоправимый вред обороне нашего атакуемого фронта, из гарнизона которого на Высокую гору уже оттянуто до 1500 людей и около 2000 снарядов противуштурмовых орудий, которых у нас уже почти нет. Израсходованы также сотни тысяч патронов, которых также уже хватит ненадолго, и в результате мы при подобном ведении обороны недели через две, много черед месяц, останемся без всяких средств к защите крепости.