Небо зовёт - 31

13.09.44. Ср. В классе я сижу с Женей Мирошниченко. Молчун. Чёрный, вроде цыгана. Но говорит, что он не цыган. Родился в семье лесника, редко видел и всегда боялся чужих людей. Когда его отвезли в школу в станицу, он долго плакал. Хотел бежать домой, но не знал в каком направлении. И сейчас он держится дичком, почти ни с кем не разговаривает, но на мои вопросы отвечает. Сам ни о чём не спрашивает. Мы с ним ходим вместе, потому что сидим вместе и спим рядом.
На строевой подготовке командир взвода учил нас:
– Голова должна стоять прямо. Всё делают ноги и руки с торсом.
Мы хихикаем. Он сердится и долго нас журит.
Ходил в библиотеку. Столько книг интересных! Надо начинать читать. Взял Жюль Верна «Пять недель на воздушном шаре».
В интернате у нас весело. Каждый день байки, анекдоты, шутки или драка подушками. Весельем мы забиваем голод. Ужин плохой и мы вечером голодные. Некоторые рано засыпают и крепко спят. К ним относится Федя Матерный. Над теми, кто рано засыпает, мы шутим, строя им каверзы.
– Кто навонял? – кричит Малышев.
– Федя! – указывает Грибачёв на уснувшего Матерного.
– Перекрой ему выхлоп! Спичку к жопе!
Федю раскрывают, подносят спичку. И надо же – Федя громко пукает и спичка гаснет. Все падают от хохота.

14.09.44. Чет. Зачитался Жюль Верном. Это не только романтика, но и учебник для меня, мечтающего стать жителем неба. Книга учит остроумию, обогащает запасом знаний, экзотики, и пр. Ребятам по случаю отвечаю, как Джо: «Это, конечно, вопрос моды».
Мы, «спецы», все романтики. Весь день разговоры о самолётах, лётчиках, воздушных боях, подвигах. Подражание ассам в прическе, походке, выражении лица и пр. Всем хочется подвигов. Они будут в нашей жизни, но кому-то достанется: жизнь со славой, бессмертием, кому-то слава со смертью, а кому и бесславие.
На уроках читал исподтишка, так быстрее проходят занятия, и не так ощущается голод. Вечером распелись. Илья Милаев демонстрировал свой мощный голос. Ему бы в артисты, а он в лётчики.
Войска Ленинградского, трёх Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов перешли в наступление. Вот это мощь. Смерть фашистам!

15.09.44. Пят. Нам уже начинает надоедать шагистика. Всё строем да строем по мостовой. Хочется пройти свободно по тротуару. Не спеша, не думая, что тебе на пятки наступят. Хлопцы ропщут: «Зачем нам, лётчикам, шагистика». Но это для отвода души. «Мрак» нас гоняет по уставам, как сидоровых коз. Чуть что не так: «Наряд вне очереди! Туалет чистить!» Гоняют по-военному, а кормят не военной сытной пайкой, а слабой спецшкольной. Мы считаем, что это несправедливо. Но подготовительные школы входят не в состав армии, а в состав наркомпроса.
Строй мы любим парадный. Когда на нас все смотрят. И мы стараемся, чтобы не уронить честь армии. Вечером, когда идём по улице Красной и тротуары заполнены публикой, чеканим шаг, горланим песню так, что у самих дух захватывает. Вне публики – нет стимула.
Сегодня шли по улице Шаумяна. Булыжная мостовая неровная. Спотыкаемся. Скучно. Старшина кричит:
– Орлы-соколы с песней!
Серёга Быркин ворчит:
– Орлы-соколы летают, а не топают по мостовым.
Наши войска вошли в Софию