Не совсем на дне - 4

Через месяц перевели меня в зону: срочно понадобилось выпустить номер стенгазеты к 33-летию Великого Октября. Нетрудно, но как? Ничего нет. Ни бумаги, ни красок, ни инструментов. Сделай сам! Достала на складе мятый лист оберточной бумаги, намочила, разгладила на столе. Обстругав в кухне длинную лучину, нанесла на ней сантиметры. В конторе дали синий с красным карандаш, перо, чернила и клей. Наладив технику, обошла бараки в поисках корреспондентов - одни обругали, другие дали слащавые заметки, полные грамматических и всяких ошибок. Исправив их, сама намахала стандартную передовицу и переписала все набело на полоски, выкроенные из школьной тетради. Самое главное - шапка: портрет божественного Вождя, выдранный из старого журнала, разукрашенный красными флагами с синими лаврами, и название ЛЕСОРУБ. Под шапкой четыре восторженных столбца ("Ave, Caesar, morituri te salutant!")? Заголовки и концовки. Номер прибила я в столовой трехдюймовыми гвоздями, а меня наградили куском вареного мяса с барского стола. Седьмого ноября не работали, валялись на нарах. Вечером кинопередвижка во втором бараке, духота и давка, смотрели сидя, стоя и лежа со всех сторон.

Лучше бы остаться на лесоповале! Начальница КВЧ (культурно-воспитательной части) обратила меня в личное рабство в общем рабстве. У нее "ндрав" самодура из пьесы Островского; поджарая особь с хитрыми глазками, то льстит, то попрекает, то просит, то изводит - я у нее на побегушках, а одна девчонка из блатных чешет ей пятки перед сном. Таков наш идейный руководитель, исправитель и воспитатель.