Не совсем на дне - 1

НЕ СОВСЕМ НА ДНЕ

(ВОСПОМИНАНИЯ О ВЯТЛАГЕ, 1950-1955)

Шестая подкомандировка 

Начало новой жизни: ясное сентябрьское утро, светло, свежо. Идем пешком туда, где будем жить и работать, идем по равнине с пнями, потом по дороге через лес. Не маршируем, идем вольно, вразброд. Женщины шагают, согнувшись под тяжестью чемоданов и узлов, задыхаются и ноют. Хорошо, что меня задержали в пути, - лишь строгий минимум на спине. Сзади плетется равнодушный конвоир. В еловой чаще ярко желтеют отдельные березы. Я оживаю после прокуренных камер и тесных дворов, глубоко до дна вдыхаю совершенно чистый воздух: ноги набирают прежнюю силу, как в турпоходе, глаза видят рядом родные травы: облетевший иван-чай, бледные сухие метелки, мать-и-мачеху, пырей... Вопреки всему - гибели прошлого, разлуке с мамой, утрате всего, кроме жизни (или именно оттого?), - мне весело: начнем с нуля! Следователь Зотов исполнил свое обещание, отправил меня в лес, я исполню свое: перекуюсь.

Прошли километра четыре, встали у деревянных ворот, похожих на въезд в древнерусскую крепость, обнесенную частоколом. Нас пересчитали по списку и открыли врата, прогнали стадо через вахту, снова пересчитали и распустили - невероятно, - иди куда хочешь. Кто-то налетел на меня и стиснул в объятиях - Женя Панченко! Она здесь уже полторы недели. Сразу начала заботиться обо мне - принесла мешок, мы набили его сеном и отнесли в барак, темноватый и низкий. Посередине длинный стол и скамьи, по бокам четырехместные деревянные "вагонки", между ними тумбочки для мелочей. Людей нет, все на работе. Я выбрала свободное место наверху, закинула туда сенник, и мы с Женей пошли на склад. Мне выдали постель: мягкое байковое одеяло, подушку, наволочку, простыню и полотенце, а также одежду: голубую майку, лиловые трикотажные штаны до колен, черное платье с пояском, синюю косынку и черные чулки с белыми портянками; кроме того, стеганую телогрейку, ватные брюки второго срока и грубые, грузные ботинки из кожзаменителя, смазанные солидолом. Все белье отмечено несмываемой печатью ИТК. Вернувшись с грудой вещей в барак, тут же переоделась в казенное, дабы не смешить народ своим шотландским пальто и летней панамой. Все личное сдала в каптерку, кроме теплого ярко-зеленого свитера, своей простыни и крошечной "думки", сшитой мамиными руками. Пошли в столовую, сытно пообедали - хлеб, щи да каша. Нагулявшись с Женей, я решила выспаться днем и ночью, постелила постель, растянулась на душистом сеннике, накрылась своей простыней и светло-сиреневым одеялом. Неужели никуда больше не надо ехать? Наконец-то я "дома".