Крушение яхты - 4

26 июля 1949 года. Проснувшись в девять утра, немножко повалялась в постели, не желая расставаться со своим мягким вязаным одеялом. Непостижимое чувство: мне не хочется ехать! В три часа пришла наша новая знакомая Марья Борисовна Аптекарь - совсем чужой человек, недавно привязавшаяся к папе и ко мне, эффектная полна дама. Нам хотелось побыть вдвоем, не вышло. Сделали к обеду пельмени, выпили по рюмке, мне пожелали счастливого пути, но счастлива я не была. В пять часов собрались на Савеловский вокзал. Уходя, обернулась на большую комнату - столбик блеска на паркете, силуэт растения на окне. "Покидаю тебя", - сказало сердце, но не прозвучало в рассудке. Уехали на такси.

На перроне мало народа, состав уже подан. Хочется пить - делаю два шага к ларьку с водами, но там очередь, нет, не пойду: не могу терять ни минутки рядом с мамой. Осталось четверть часа... пять минут... три. Пора. Поцеловались, трудно было разомкнуть объятия. Все не так, как всегда: сколько раз я уезжала, и надолго, и подальше, - ничего подобного мы не переживали. Она благословила меня в Путь... 

В вагоне No 8 ни одного пассажира и блестящая чистота (?!). Тихо тронулся поезд, за окном отплывает назад мамина фигурка в светло-сером пальто и соломенной шляпке с полями, печальное постаревшее лицо, любящие глаза провожают вагон... Зачем я удаляюсь? Ускоряется ход, скользят мимо, как в кино, такие знакомые пригороды - платформы Окружная, Бескудниково, Марк... водохранилище, мосты, деревни, дачи, поля и леса, но нет никакой привычной связи с ними: все отчужденное, как мираж, но не пейзажи мертвы, а я сама. Смотрю и повторяю в такт колесам новое двустишие: "И по каналу возвратиться / я в сентябре хочу домой". Забралась наверх, устроилась, легла читать. Внизу появилась какая-то баба, не спускает с меня глаз и молчит - неприятно. Между Лобней и Луговой подошел проводник, с ним какой-то тип в куртке. Как всегда, протягиваю свой билет - взяв, оба долго рассматривают его и... "Ваш билет поддельный". - "Не может быть, я взяла его в кассе!"