Воспоминания. Гражданская война. 1918-1919. - 15

Первые дни мы были бодры и делали прогулки в чудесные окрестности. Была весна. Казалось, мы не на земле, а в каком-то раю в доисторические времена. Но вскоре все по очереди стали заболевать испанкой. У меня с моим слабым сердцем она приняла особо острый характер, и я задыхался в сильном жару. Расходы шли, а исхода не было видно. Когда я немного поправился, я стал приставать к властям и ходил на все корабли, уходящие из Волоса в море с просьбой захватить нас с собой хотя бы до Афин. На одном японском пароходе я чуть не устроился за колоссальную плату, которую обязался уплатить в Лондоне, но, к счастью, в последнюю минуту пришёл уполномоченный японец и отказал. Он это сделал в грубой форме, не свойственной этому вежливому народу. Наконец нас пустили на какой-то пароход, и мы уехали, и с нами Мятлевы. Гр. Толстая с семьёй осталась.

По приезде в Пирей нас поселили сперва на какой-то пароход, на котором кроме нас жил и бывший командир Дунайской транспортной флотилии, адмирал <оставлено место для фамилии>, с которым наши семьи подружились. Но вскоре всех выселили, и нас любезно приютил русский консул в Пирее. Днём наши пожитки убирались, а ночью раскладывались матрацы на пол, и мы спали удобно.

В первые дни, пока мы ещё жили на пароходе, Нина заболела сильной формой испанки, которая в Греции зачастую принимала смертельный исход. Без ума от страха за неё я побежал в ближайший русский лазарет и вне всяких правил устроил ей разрешение поступить. Ей стало лучше. <Эта история> сыграла большую для нас роль.

Дело в том, что я с первого же дня стал хлопотать о выезде в Париж. Французская виза, данная мне в Севастополе, в Афинах считалась недействительной, и надо было добиться другой визы, после чего, в случае её получения, можно было на свой счёт поехать в Марсель и дальше. Это стоило бы больших денег, которые пришлось бы взять в долг. Когда я попал в вышеописанный лазарет в Пирее, то узнал о том, что там лечится адмирал Канин, бывший командующий Черноморским флотом, и пошёл к нему. У него была раньше целая история с прочими властями в Крыму, и т.к. он узнал, что я поеду в Париж, где был представитель флота адмирал Хоменко и генерал Тервачев, то ему захотелось добиться назначения на должность командующего теми частями флота, которые спаслись в Турцию и Грецию. Он поручил мне об этом хлопотать и при этом рассказал мне массу подробностей о той роли, которую сыграли англичане при защите Перекопа. Всё <это>, конечно, как мы впоследствии видели ещё раз и в армии Юденича, была предательская и изменническая комедия со стороны англичан.

Тут я узнал при довольно частых посещениях, что рядом в доме живёт французский комендант какого-то морского французского учреждения, имеющий в своём ведении пароходы, идущие через известные промежутки времени с военным грузом во Францию. Мне пришла мысль обратиться к нему. И этот милый человек, из чувства симпатии к тому тяжёлому положению, в котором мы были, сделал совершенно для меня до сих пор непонятную вещь. Он в тот день, как вышла мне, наконец (с содействием телеграммы Щербачёва), виза, посадил нас всех со всеми вещами на свой военный пароход, и мы даром, не заплатив ни одного гроша, были отправлены через Сицилию на Марсель. Из всех необычайных историй это, пожалуй, самый необычайный факт.

Пока мы были в Пирее, я часто ездил в Афины. Здесь жил бывший военный агент ген. Гудим-Левкович с семьёй. Тут же был в посольстве мой товарищ по корпусу Ван-дер-Гюхт <?>, с которым я несколько раз встретился при хлопотах о визе и который очень мило отнёсся ко мне. С Гудимом и его женой, англичанкой, мы ходили смотреть Акрополис, причём он нас поражал своими познаниями всех исторических подробностей. В общем, это запущенное место, что мало вяжется с понятием об уважении к истории. За Акрополисом музей, где подобрана масса интересной мелочи. Самое красивое в Афинах – парк, граничащий с садом Короля, один из самых роскошных по разнообразию растений, которых я видел. Мы туда однажды поехали с Кларой Оттовной и детьми, но я куда-то ушёл на минуту и не мог потом найти их, а они, походив долгое время, одни вернулись в Пирей.