Дневник Александра Герцена - 94

   18. Как бы не так! Письмо от Строганова[1], которым извещает об отказе. Какое постоянное, упорное, злое гонение! И за что? Какие тут причины? Фридрих II говорил, что он с одним Салтыковым не мог воевать и что тот его всегда приводил в замешательство своими движениями, потому что они были лишены всякой причины и всякого смысла. Не всему можно искать причин! Еще мечта, одна из предпоследних, убита. Тяжела шапка рабства, состояние бесправия душит, и никакого конца не предвидится. И ее положение не изменяется, все то же болезненное настроение, та же грусть. Один я как-то безобразно здоров физически, а внутри иногда бывает хорошо, а часто ночь ночью -- как-то холодно в груди, давящая тоска, убийственная, разлагающая мозг не костей, а духа.

   Друзья, друзья, они много делают, мы ими окружены, как прелестным венком,-- но мне надобно быть без всякой задней мысли, чтоб отдаваться им, а когда сквозь их и свой смех я вижу слезы ее, я кажусь беглецом с поля битвы, и радость меркнет. Путешествие, Италия излечили бы ее и меня; какое страшное насилие, через поколение никто не поверит, что люди могли, не повесившись с отчаяния, жить под таким гнетом.

   Гибель, потуханье где-нибудь в холодных, снеговых полянах, без участья, без отзыва -- хороша будущность! Одно осталось -- заниматься. Итак, опять за книги -- и затаить все живое в душе, и обмануть себя схоластикой.-- Abomination! {Мерзость! (франц.).-- Ред.}