понедельник, 23 июля 2001 г.
Только что приехал в Уфу...
А приключений в выходные было уйма!
И причина тому она.
Я не хотел ехать в деревню потому что там уходит время зря, а красоты природы меня не трогают. Сижу значится дома в саду в деревне вечером, мама с папой в бане, и тут знакомый до боли свист под моим окном, – сразу нахлынули воспоминания из моего разбитного детства когда я ночами пьянствовал самогон с местной шушерой. Выхожу на улицу там меня вызывают на улицу и будто бы ко мне приехала Гузелька из Прибельска на мотоциклетном кортеже. Однако моему взору предстала совсем не утешительная картина: кортеж с минуту на минуту должен был пострадать от беспринципных рук местных хулиганов.
На мне Гузелька повисла так, что и не отодрать. После обниманий посреди многолюдной улицы всё пошло совсем уж некстати стихийно. Кортеж из 2-х мотоциклов был уже на границе и норовил умчаться, как можно дальше; у меня же на руках, как вы понимаете, Она.
Делать нечего – остались мы на дороге с ней одни. Пошли ночевать в машину. До утра там сидели. Причём Гузелька никак не могла успокоится от мысли, что ей предстоит знакомство с моей маман, о которой была премного наслышана. Всё причитала ох да ах, как же я, да как же ты.
На утро же маман выругала всех, и я расстроенный увёл мою зазнобушку подальше. Решено было идти пешком к ней. Пошли. Идиоты.
Таки дошли. Останавливать попутные машины не смели. Стеснялись. Устали слишком сильно. Причём жара стояла неимоверная. Насилу добрели до Прибельска. Там мне было не до шуток тоже. Её, оказывается, тоже поехали на машинах искать. Короче, говоря со мной говорили, как с тем, кому предстоит нести по отношению к Гузельке супружеские обязанности. И вообще тон всего был матримониальный, если говорили
о нас с Гузелькой. А говорили только о нас. Каждый пытался высказать своё суждению о происходящем. Оценка давалась с точки зрения нравственности и морали. Тоска, короче говоря.
К вечеру все вроде успокоились. Я всё ходил со страшно грустной миной. Однако, я, пожалуй, никогда не забуду этот наш поход. Я пил воду из Каракуля, мы купались в Белой, я показывал Гузельке мастерство прыжков в воду, мы занимались первобытной любовью под черёмухой, которую я ел, глотая косточки.
Однако, продолжу.
Ах, столько там родни в этом Прибельске! Нужно сказать, что посёлок этот – та же самая деревня, только побольше. И вот всех мне пришлось перевидать. Досталось нам с Гузей. Но оба были рады, что вот так, и ничуть не жалели.
Жил я у сестры Гузелькиной – Гульназки и Вовки (Владимир Карпыч). Эта чета ждёт пополнения. Всё время жара, духота, в доме вентилятор. Мама Гузельки сказала, что если мне не нужна Гузелька и если я её не люблю – лучше брось её, не мучь, не обманывай.
Я подумал, что мысль справедливая, но надо бы основательнее всё это обмозговать.
Но, вроде как, особой вражды родня не испытывала ко мне.
Вечером пошли гулять в кафе. Мы с Вовкой пили водку и пиво. Гуляли ночью пьяные с Гузелькой.
Утром Вовка поехал в уфимский аэропорт за комбикормом для скота, чтобы предпринимательствовать с ним в посёлки. Ехали на ЕЛАЗе, собирали который армяне из рук вон плохо. Однако ж, я в деревенской одежде шёл по городу домой. Будет скандал с мамой, наверно.
Свободное копирование
