8 января
Вчера в девять утра в нашем доме вдруг появился Мао Цзэ-дун. Один, без охраны и без столь обычных при беседах с нами Кан Шэна, Лю Шао-ци, Чжоу и Жэнь Би-ши.
Визит председателя ЦК КПК был полнейшей неожиданностью. Мало того, что он никогда не приходил к нам вот так запросто, но в эти часы он обычно спит...
Принял его в гостиной. Коля наспех согрел чай, подал спирт, закуску. Но Мао Цзэ-дун от угощений отказался и без обиняков приступил к делу. Он энергично стал разъяснять мне существо политики руководства КПК по внутрипартийным и внешнеполитическим вопросам.
Я понял, что Коля смущает его и попросил радиста оставить нас. Мао был очень этим доволен.
Председатель ЦК КПК сказал, что в едином антияпонском фронте он видит мощную силу, способную противостоять японской агрессии, что он искренний сторонник объединения всех национальных сил и делает все возможное для укрепления и развития антияпонского блока. Однако он считает, что необходим твердый кулак для сдерживания агрессивности Гоминьдана. Такой кулак способен нейтрализовать активность врагов Особого района.
После каждой фразы председатель ЦК КПК повторял, как он глубоко чтит опыт товарищей Сталина и Димитрова.
О Ван Мине председатель ЦК КПК вдруг повел речь в совершенно другом тоне, почти дружелюбно! Я даже сразу не понял, что он говорит о Ван Мине...
Разговор был долгий. Мао докурил пачку «кэмел», начал другую. Вид у него был озабоченный, веки красные. Иногда он тяжело поднимался и расхаживал бесшумно в своих войлочных туфлях. Длинные волосы, спадая, закрывали глаза. Он часто откидывал их рукой я рассеянно озирался...
Визит закончился весьма неожиданным образом. Председатель ЦК КПК попросил несколько листов бумаги. Сел за стол и тут же набросал текст телеграммы для товарища Димитрова. Телеграмму он вручил мне с просьбой срочно «отстукать» в Москву. Мао выглядел обеспокоенным, в движениях его сквозила напряженность и нервозность.
На прощание председатель ЦК КПК сказал, что до сих пор он и другие китайские работники явно недостаточно помогали нам в работе. И пообещал исправить этот промах.
Вид у него был крайне утомленный. Похоже, что в эту ночь он так и не прилег.
Я проводил его...
В своей телеграмме Димитрову, как бывшему руководителю Коминтерна, Мао Цзэ-дун просит понять правильно внутрипартийную политику руководства КПК. Просит не волноваться товарища Димитрова, успокоиться, ибо все переживания товарища Димитрова дороги и сердечно близки ему. Суть беспокойства его и Димитрова одна и та же, так как у них одни и те же мысли.
Мао Цзэ-дун сообщает, что, кроме телеграммы, посланной в Москву второго января, он хочет еще раз указать на основные принципиальные вопросы, за проведение которых борется руководство КПК.
В телеграмме от второго января была разъяснена точка зрения по данным вопросам, но необходимо еще раз определить существо задач и политики. Мао Цзэ-дун благодарит бывшего руководителя Коминтерна за помощь, за предупреждение о недопустимости раскола единого антияпонского фронта и недопустимости в современных условиях антигоминьдановской политики. Мао Цзэ-дун заверяет бывшего руководителя Коминтерна в своем искреннем уважении.
Далее он сообщает, что с июля 1943 года и по нынешний день энергично проводились меры по укреплению единства партии. В результате внутрипартийная обстановка резко улучшилась. Суть этой внутрипартийной политики — объединение и сплоченность. Что касается Ван Мина, к нему относятся, исходя из тех же главных положений внутрипартийной политики: объединение и сплочение.
Политика по отношению к Гоминьдану неизменна. Она исходит из необходимости единого антияпонского фронта, и руководство КПК всегда строго ее придерживалось. Суть этой политики — сотрудничество с Гоминьданом, необходимость сотрудничества. В нынешнем 1944 году в характере взаимоотношений КПК и ГМД нужно ожидать улучшения. Мао Цзэ-дун подчеркивает, что он на это рассчитывает.
* * *
Да, есть над чем поразмыслить. Мао, безусловно, понял мое отношение к политическим событиям в Особом районе. Визит преследовал цель не только убедить Москву в дружественности руководства КПК, но и разъяснить, наконец, мне, как следует понимать его — Мао — политику. Это попытка сбить меня с моих позиций. И если не сбить, то поколебать. Значит, Мао будет развертывать действия в прежнем духе и пытается заранее обеспечить себе свободу таких действий. Действий по существу антисоветских.
Свободное копирование
