Исповедь - 22

Уровень преподавания во многом определялся и составом учеников школы. В школе учились дети, жившие в окружающих домах, т.е. дети известных деятелей культуры, науки, летчиков и полярников, получавших квартиры в новостройках центра Москвы. Учащиеся, проживающие в старых домах, были из семей случайно сохранившейся старой русской интеллигенции или занявших их опустевшие квартиры, как правило, еврейских семей, в которых воспитанию детей придавалось большое значение. При этом никакого отбора или дискриминации при поступлении в школу не было. Специальных школ, за исключением школ для умственно отсталых детей не существовало. Это создавало обстановку не только формального, но и фактического равенства детей независимо от общественного и материального положения родителей. Учась рядом с детьми наркомов и академиков (Устинов, Жимерин, Векслер, Мещеряков), я, сын “врага народа”,  не чувствовал себя чем то ущемленным в школе. Основанием отсева была только неуспеваемость, причем делалось все, чтобы все отстающие вышли на требуемый уровень.

Сегодня у нас действует масса специальных школ с разнообразными уклонами. Сделано это было для того, чтобы создать наиболее благоприятные условия учебы для талантливых детей. Но практический результат всего этого, мне представляется, оказался противоположным. И в наших средних школах для ребят, проявляющих особый интерес к тем или иным областям знаний, были все возможности достичь в этом любых высот. В современных спецшколах, где основанием пребывания в них служат не столько знания, сколько материальные возможности родителей, не столько совершенствуются таланты, сколько воспитываются чувства элитарности, а это не то, что нужно для воспитания настоящих людей. В то же время обычные школы, лишенные наиболее сильных, талантливых ребят и наиболее квалифицированных педагогов, воспитывают посредственностей. Они фактически все превращены в школы для отсталых детей.

Но в наше время этого, слава богу, не было. Работали высококвалифицированные учителя, в классах была нормальная обстановка, в которой тон задавали наиболее способные ребята и за ними тянулись все остальные.

 К числу наиболее способных и талантливых я не относился, да и трудолюбием и усидчивостью не страдал. Поэтому наиболее популярными оценками в моих тетрадях и табели были хор. и пос. Единственный предмет, по которому у меня был твердый отл., была дисциплина. Первые два класса школы помню, довольно смутно. Помню свою учительницу, Лидию Васильевну, которую после второго класса я больше никогда не встречал. Помню, как вместо урока нам однажды показывали детский кинофильм, в котором звучала песенка “ Мы едем, едем, едем в далекие края” и который мне тоже, почему-то больше никогда не встречался.

А потом началась война.