1863 - 1867. Глава - 13 - 2

 На следующий же день я отправился в Москву, где дал разным моим знакомым поручение - приискать мне молодых людей, которые желали бы поступить на службу в Царстве Польском и которые могли бы мне быть полезными по устройству вверявшихся мне дел. На обратном пути я приговорил в Москве троих молодых людей на службу в Варшаву, и одного из них (г. Остроумова) я даже взял с собою.

Распорядившись своими делами в деревне и в Москве, я поспешил своим отъездом и 8 июня прибыл в Петербург. Тут я много виделся с Н.А. Милютиным, от которого я узнал, что указ о назначении меня членом Учредительного комитета и Совета управления уже состоялся. 10-го поутру я отправился в Варшаву, и 11-го в 5 часов пополудни я туда прибыл. Кн. Черкасский встретил меня в вокзале, повез меня к себе обедать и потом отвез меня в Брюловский дворец, где назначено было мне помещение. Мне отведены были великолепные парадные апартаменты этого дворца; но для спанья и работы я отыскал себе комнаты менее великолепные и более удобные.

На следующий день я надел мундир и отправился к наместнику гр. Бергу, который заставил надворного советника и милютинского избранника ждать целый час, принял меня стоя и даже руки мне не подал. В этот и следующие дни я посетил всех, кого следовало, и рассказывал, особенно людям, пользовавшимся благорасположением наместника, о странности и неприличии сделанного мне приема, вполне противоречившего милостивой аудиенции у государя императора. Это доведено было до сведения наместника, который в первое же заседание Учредительного комитета, минуя всех, прямо подошел ко мне, подал мне руку, очень любезно со мною разговаривал и в заседании посадил меня подле себя. По окончании заседания, продолжавшегося от 9 до 1 часа ночи, наместник позвал меня на следующий день к себе обедать. На обеде он был чрезвычайно любезен и в завершение, по окончании обеда, извинился, что в первый день заставил меня долго ждать, потому что ему не так доложили, как следовало, и что, бывши очень раздосадован разными докладами, он был в расстроенном положении духа.

Первые две, три недели я только знакомился с людьми и делами, и мое присутствие в Учредительном комитете и в Совете управления было почти незаметно. Членами Учредительного комитета, кроме меня, были кн. Черкасский, исправлявший должность главного директора (министра) внутренних дел, Ф.А. Соловьев, заведывавший устройством крестьянских дел, В.А. Арцымович, сенатор и по преимуществу наблюдавший за судебным ведомством, а впоследствии председатель юридической комиссии, генерал Заболотский и генерал-полицеймейстер Ф.Ф. Трепов. Впоследствии был еще назначен Р.И. Брауншвейг; так что с председателем гр. Бергом нас было семеро. Г. Брауншвейг прежде где-то был губернатором и затем, по представлению наместника, был назначен председателем ликвидационной комиссии по удовлетворению землевладельцев за отошедшие от них к крестьянам земли. В Совете управления, кроме поименованных лиц, были членами генерал-контролер И.И. Фундуклей, главные директоры финансов, юстиции и народного просвещения гг. Багневский, Восинский и Дембовский. Вскоре вместо последнего назначен был главным директором народного просвещения Ф.Ф. Витте, чиновник в полном смысле слова. Не могу про него не рассказать одного характеристического анекдота. При открытии Варшавской русской гимназии был, разумеется, завтрак и разные тосты. После заздравия императору протестант Витте предлагает "за здравие православия!"