12.12.2004. Интрига вокруг ТА продолжается. На неделе разговаривала с Наташей Ч., посмеялась над делегацией к директору «Пушкинки». Я ей повторила в шутку предложение насчет «встречного иска», Наташа загорелась – «НЯ, давайте, правда, сходим к Барабанщиковой: ну, позорище – такая книга – для Томска, а ей еще и медаль». Я смеюсь – Наташа, к нам не будет такого внимания, у нас медалей нет. И что же? Ольга Геннадьевна говорит, Наташа все же была в библиотеке и устроила в кабинете Барабанщиковой разборку. Смех и грех! ОГ подозревает, что Нина Фёдоровна «стакнулась» с некоторыми недоброжелателями, сотрудниками «Пушкинки» , ревнующими директора к ней, Ольге, и готовых поддержать любое начинание против Ольги и, естественно, «Томского Автографа»
Вот как существуют «служебные романы», так и существуют «служебные войны».
Днем звонила Люда К. Разговор был какой-то не такой, в голосе пренебрежительные нотки: «А кто там у вас? Все же разбежались». Люда сказала, что «почти все автографцы вернулись к Климычеву – в «Родник». А когда услышала, что ОГ разговаривала с Г.И. К-ской, то аж переспросила: «Она правда будет ходить?»
А в пятницу в «Томском Автографе» снова гостем был Роман, и снова пришло достаточно много людей. «Тортил» не было, но был Шкаликов, Вайнштейн, Майя Андреевна, Таня Казина (она начала осваиваться, видно, что тоже активная женщина). Люда тоже была, убедилась, что мы собираемся, и состав нормальный. Наташа пришла и была явно довольна, мол, с 2000-го года таких вечеров не было.
Стал ходить какой-то очень пожилой Альберт Францевич. Делает довольно дельные замечания, но посмотрим. Люда рассказывала, что он на «Роднике» читал свои стихи (ничего особенного, мол), но очень болезненно воспринял критику в свой адрес.
Роман опять сначала рассказал о себе (для новичков), сказал, что стихи писал с 12-ти лет, прочитал одно совершенно чудное стихотворение лубочного типа. ОГ так и сказала: «Можно печатать, совершенный лубок!» А потом он читал стихи часа два с двумя перерывами. «Отчет за истекший год».
Удивительное явление! Ему, как и Жене, иногда явно не хватает крепкой филологичной подготовки, когда неграмотные построения просто режут слух и в стихи попасть не могут. («С бутылки» - у Романа, «С клетки» - у Жени). А таким поэтам нужна техническая редакция, чтобы кто-то, с поставленной образованием грамотностью, прочитывал их произведения и отмечал эти огрехи для исправления авторами, потому что очень хорошие стихи уязвимы этими «кляксами». Ведь в печать выйти очень трудно, но любой редактор с досадой отложит даже хорошие стихи, если в них вот такие ляпы. Интересно сказал Роман насчет публикаций: «Я не хочу пробивать это дело, потому что уже опубликованные мои стихи (а у него в «День и Ночь», в «Сибирских Афинах», в каком-то еще журнале были стихи), мне они самому перестают нравиться, я вижу, что их можно было лучше сделать».
Роман – это чудо. Он отходит от сюжетных стихов, все чаще у него природа – и человек. Есть еще тяга к неожиданным концовкам. Вот накручено, и клубы, и грохот, а последняя строфа – все пшик, все с точки зрения какой-то козявки. Обещал принести свою последнюю подборку.
Вот одно из стихотворений Романа (публикация из сети)
***
Любовью дышать, говорить,
Живую отбрасывать тень...
На маковых крыльях зари
Взлетает серебряный день.
Сияет цветочный фитиль,
И воздуха сладкий наркоз,
Изрезанный на конфетти
От бритвочек острых стрекоз.
Шумит огневой небосвод
От добрых и долгих молитв,
Дожди семицветные льёт
На тёплое брюхо земли.
Не плакаться, не уставать,
Любовью дышать, говорить...
Распахнуты в тёмную гладь
Вечерние крылья зари.
Она непременно родит
Звезду кумачовую в срок:
Сомнамбулой странной бродить
В фарватерах лунных дорог.
Следить на покосном лугу,
Как небо играет в войну,
И в сонно шуршащем стогу
Соломинкой пить тишину.
Свободное копирование
