Дневники А.М.Грибовского - 45

Февраля 1. В Варшаве один молодой человек прислал в дар на общественные нужды 100 тыс. злотых и сам вступил рядовым в один полк; имя свое скрыл. 60 женщин решились составить женский полк. Министр иностран. дел во Франции объявил бельгийскому посланнику, что выбор герцога Лейхтенбергского почтен будет за объявление Франции войны. Герцог Лейхтенбергский объявил, что он отказывается от выбора в бельгийские короли. Поданы в бельгийский конгресс многие просьбы о назначении в короли разных частных лиц, туземцев и иностранцев. Принц Оранский опять сделал воззвание к бельгийцам о принятии его в короли.

3. Суд над Измайловым кончился тем, что показания, большею частью нелепые и противоречащие, дворовых людей о его распутной жизни уважены; его велено предать за блудодеяния и небытие на исповеди и причастии церковному покаянию, а имение его содержать в опеке, самому же ему жить в деревне безвыездно. Свидетельство многих благородных дворян о его пристойной и честной жизни и хорошем с своими дворовыми людьми обращении оставлено без уважения, потому что они его соседи и ему знакомы; но кто же и может знать о жизни соседа, как не соседи? После этого немудрено, что недавно крепостные люди помещика своего жестоко высекли. Теперь спрашивается, как обходиться помещику с дворовыми крепостными своими людьми? Люди сии, вообще находясь в невежестве, редко бывают добронравны: при тихости господина бывают пьяницы и развратны, а при строгости - злобны, дерзки и опасны, особливо при теперешней потачке со стороны правительства. Законных правил, как с ними господам обходиться, нет. По прежним обычаям они отданы в неограниченную власть и зависимость своих господ, которые могли их телесно наказывать и только не имели права лишать их жизни; а законами под жестокою казнью запрещено им на господ своих доносить, кроме первых двух пунктов. Но обычаи изменились, законы вышли из употребления, и правительство, просвещенное новым образованием, считая, что прежнее крепостное право помещиков над крестьянами несовместно с теперешним временем, и полагая, что надобно оное ограничить, уже около 40 лет как начало принимать от крепостных людей доносы на помещиков, вмешиваться во внутреннее их управление крестьянами и за жестокое обращение налагать на первых разные взыскания. Правил же, каким образом вновь с крепостными крестьянами помещикам обращаться, т.е. до какой степени власть их над крепостными людьми и зависимость сих последних простирается, от правительства не издано. Чрез сие помещики поставлены в большое затруднение и опасность, а злонамеренным и дышащим своевольством крепостным людям дан повод к возмущению против своих господ и к доносам на них. Но известно, что, по невежеству и грубости крестьян и дворовых людей, невозможно со многими из них обходиться без строгости, особливо при хозяйственных работах. Помещики, обязанные в голодное время кормить своих крестьян, должны стараться на это приготовлять излишний запас хлеба, следовательно, и крестьян к работам понуждать. Но правительство в это не входит, а требует только, чтоб помещики обходились с крестьянами своими без строгости и в голодное время их кормили; в противном случае имение велено брать в опеку. В сем случае, если бы помещик с своим семейством остался без прислуги и без пропитания, то правительству также до этого дела нет, а только требуется, чтоб крестьяне и дворовые люди были удовлетворены и казенные повинности исправлены.

Посему правительство обязано для общего спокойствия постановить точные правила как для помещиков, так и для их подданных, каким порядком первым с последними обращаться, и ограничить взаимные их обязанности, т.е. до какой степени власть первых и зависимость последних должны простираться и каким взысканиям за нарушение сих правил обе стороны должны подвергаться. Нынешнее же помещиков к своим людям отношение нестерпимо. С одной стороны, обязаны будучи пещись о хорошем их содержании, они должны часто, на счет собственных своих семейств, доставлять им достаточную пищу, одежду, жилище и отопление, а с другой - опасаться их огорчить, дабы не подать им повода к неудовольствию и жалобам и не лишиться чрез это имения и пропитания. О постановлении таковых правил помещики сами просить правительство обязаны, соображаясь с Лифляндским положением. Может быть, некоторые осуждают, что во многих дворянских до мах содержатся многие сотни дворовых людей, когда для настоящей надобности для самой большой фамилии не более 25 человек прислуги нужно; но известно, что это бывает не по воле помещиков, а от случайных обстоятельств. Дворовые люди в старинных домах сами собою в продолжение времени чрезвычайно размножаются и мало умирают; часто скопляются они в домах по наследствам. Были примеры, что помещики обращали старинных дворовых людей в крестьянское состояние, но кроме того, что обязаны были тратить на обзаведение их немалые деньги, не только не получали от сего никакой выгоды, но нередко новые крестьяне возмущались, не хотели пахать, и помещики принуждены были их кормить без малейшей для себя пользы. Пытали некоторые дворовых людей отпускать по паспортам; но весьма немногие дают господам своим оброк, а великое множество их пускаются в разные пороки и обращаются к помещикам чрез полицию наги и босы. Из 200 человек дворни часто для дела способны бывают не более пяти человек, а прочие или стары, или малолетни, или распутны, или по другим недостаткам неспособны, или ненадежны. Если из сих последних на волю отпустить, что почитается наградою, то первые того же потребуют или станут пить и сделаются к услуге неспособны; по сей причине и обязаны господа их держать и довольствовать. Сверх сего нельзя отпускать на волю и потому, что все почти имения дворянские в банках Опекунского совета или приказах заложены. При новом положении можно бы отвратить все сии неудобства, коим дворяне чрезвычайно отягощаются, и водворить нарушенное в имениях их спокойствие.

5. Получено известие, что неприятельские действия начались с поляками с 25 января; жители и ветераны повинуются. За продовольствие русские платят наличными деньгами и квитанциями.

7. Во французских газетах напечатано, что отправлена обедня и панихида по повешенным в Петербурге за 14 декабря, а в университете гроб с надписью их имен носили в залах и около здания, при чем говорены были речи, и назначили поставить монумент. Речи кн. Чарторыйского и генералиссимуса кн. Радзивилла отзываются робостью. При получении прокламации Дибича изъявлено сильное желание драться с русскими, и немедленно требовали идти им навстречу.

10. В газетах франкфуртских сказано, что французский король не согласился на выбор сына его в бельгийские короли (Бернадоту Швеция единогласно предложила престол, а сына королевского выбирали бельгийцы, как депутата, в палату), что в Париже собрано на вспоможение полякам 16 м. франков, что послу французскому велено предложить Российскому кабинету обождать военными действиями против поляков.

Проходя из Большой Миллионной к Зимнему дворцу, долго и с горьким чувством смотрел на Екатерининский балкон, вспоминая прежнюю свою счастливую жизнь. Вот на этом балконе иногда она стояла и разговаривала с своими близкими. (Балкон сей на углу, смотрит на Миллионную.) Вот здесь жил князь Зубов (первый дом от большого дворца), а под ним моя канцелярия. Вот здесь (где теперь экзерциргауз) были мои покои, меблированные от придворной конторы. Но, увы, все это жестоко изменилось после нее.

15. В газетах объявлено о сражении с поляками перед Прагою и об одержанной над ними победе. Было молебствие. В сей же день крещение новорожденной великой княжны Александры Михайловны. Был у обедни в Спасо-Преображенской церкви и после в католической, где органы напомнили вчерашнюю Моцартову музыку. Надобно признаться, что инструментальная музыка придает пению великую красоту и трогательность.

17. Объявлен указ, чтоб принимать рекрут, не имеющих двух зубов в челюстях и кривых на левый глаз.

21. Получено донесение о новом сражении с поляками, где наших убито с лишком 1000 чел., ранено более 300; с их стороны убито и ранено более, взято в плен 500 ч. и 4 орудия. Наши оставленную Прагу заняли, а они вошли с 5-ю батальонами в крепость, защищающую на Висле мост, который с обоих берегов в их владении находится. Граф Опперман заметил, что поляки ведут войну с уменьем.